Буддизм. Энциклопедия - страница 9

Шрифт

Интервал

Четкое получишь восприятье;

Получивши четкость восприятья,

Знание себя получишь с этим,

Восприятье чувства победишь;

Раз себя узнаешь и узнаешь

Путь, который указуют чувства,

Места нет для „Я“ тогда, ни почвы,

Чтобы это „Я“ образовать;

Все нагромождения печали,

Скорби жизни, боль и скорби смерти

Видишь как неотделимость тела,

Тело же увидишь не как „Я“

И для „Я“ не узришь в теле почвы:

В этом есть великое открытье,

В этом есть бессмертный ключ покоя,

В этом бесконечность тишины.

Это мысль о самости — источник,

Что несчетность болей порождает,

Мир, как бы веревками, связует,

Знай, что „Я“ не свяжешь, — нет и пут.

Свойства „Я“ узнав, порвешь веревки,

Размыкаясь — цепи исчезают,

Это узришь — вот освобожденье,

Да погибнет ложный помысл „Я“!

Те, что „Я“ поддерживают в мысли,

Или говорят, что „Я“ есть вечно,

Или говорят, что погибает, —

Если взять пределы — жизнь и смерть, —

Заблужденье их весьма прискорбно.

Если „Я“ не длится, — плод стремленья,

Достиженье, также погибает,

Раз не будет После — плод погиб;

Если ж это „Я“ не погибает, —

В средоточьи смерти и рожденья

Тождество одно лишь есть, пространство,

Что не рождено и не умрет.

Если это „Я“ есть в их понятьи,

Значит, все живое есть едино:

Есть во всем такая неизменность,

Самосовершенная, без дел».[6]

У Хорхе Луиса Борхеса имеется такое замечание: «Что значит быть буддистом? Быть буддистом — значит не понимать, поскольку понимание может прийти в считанные минуты, а чувствовать Четыре благородных истины и восьмеричный путь… Я думаю, важно представлять себе буддизм не как собрание легенд, а как дисциплину, дисциплину, для нас достижимую, которая не требует аскетизма. Она позволяет не отказываться от плотской жизни. Что от нас требуется — это медитация, медитация не о совершенных грехах, а о прошлой нашей жизни. Для меня буддизм не музейный предмет — это путь к спасению. Не для меня — для миллионов людей».

Конечно, в этих словах легко обнаружить формальные несоответствия буддийской доктрине, однако дух буддизма они передают — и раскрывают причины долговечности и популярности этого вероучения. Буддизм не принуждает и не подчиняет. Буддизм не требует, а лишь советует. Буддизм вовсе не пессимистичен, вопреки утверждениям европейских философов (достаточно вспомнить Артура Шопенгауэра: «То, что остается после окончательного упразднения воли для всех тех, кто еще исполнен воли, есть, конечно, ничто. Но и наоборот: для того, чья воля обратилась назад и отринула себя, этот наш столь реальный мир со всеми его солнцами и млечными путями — ничто. В этом и состоит Праджняпарамита буддистов, „по ту сторону всякого познания“, т. е. пункт, где нет больше субъекта и объекта»; Освальда Шпенглера, назвавшего буддизм «религией усталости», или Владимира Соловьева, искренне полагавшего, что буддизм стремится к смерти[7]). Пожалуй, из великих философов Европы к пониманию буддизма ближе всего подошел Фридрих Ницше: «Буддизм есть возврат к миру и веселости, к диете духа… Ясность духа, спокойствие, отсутствие желаний как высшая цель — вот чего хотят и чего достигают. Буддизм не есть религия, в которой лишь стремятся к совершенству: совершенное здесь есть нормальный случай. Буддизм есть единственная истинно позитивистская религия, встречающаяся в истории; даже в своей теории познания (строгом феноменализме) он не говорит: „борьба против греха“, но, с полным признанием действительности, он говорит: „борьба против страдания“. Он стоит, выражаясь моим языком, по ту сторону добра и зла.»

Зачастую неприятие буддизма вызывалось — и вызывается — стремлением судить о его сути с позиций классической европейской философии, в результате чего собственно буддизм превращается в «проекцию» буддизма. Постараемся же взглянуть на буддизм непредвзято, не создавать проекций и не плодить фантомы. Ведь, как гласит Дхаммапада: «Не следуй фальшивым взглядам! Не увеличивай существования!»[8]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

БУДДА ШАКЬЯМУНИ

Глава 1

СИДДХАРТХА ГАУТАМА