Больше всего на свете Тони хотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо, что иного он не допустит. Но не стоит обещать зря.
Когда они двадцать семь лет назад безлунной ночью бежали с Сан-Ринальдо, отец уверял их, что все будет хорошо и они скоро вернутся.
Но король ошибался.
Тони сказал только то, в чем был уверен:
— Сегодня ночью предстоит выяснить, насколько велик причиненный нам ущерб. Это лучше сделать у меня дома, где есть охрана, крепкие ворота, сигнализация и камеры наружного наблюдения.
— А потом?
— Мы заверим прессу, что наш роман продолжается. — Он позволил себе окинуть долгим взглядом ее стройную фигурку. — А затем, выработав план действий, устроим представление для публики: полный бесповоротный разрыв.
Шеннон тяжело вздохнула:
— В этом есть смысл.
— А пока самое главное для меня — беречь тебя и Колби.
Ее рука легла на головку спящего сына.
— Как ты собираешься это делать?
— Увезу вас в самое безопасное место, какое мне известно. — Место, куда он поклялся никогда не возвращаться. — Завтра утром мы отправимся в гости к моему отцу.
— Поедем в гости к твоему отцу? — Шеннон была потрясена. Может быть, Тони сошел с ума? — К королю Сан-Ринальдо? Ты шутишь.
— Я говорю совершенно серьезно.
Всю прошлую неделю Шеннон было достаточно трудно не встречаться с Тони, живя с ним в одном городе. Насколько ей будет труднее, если она окажется в одном доме с ним, причем не на одну ночь? Шеннон захотелось сбежать куда-нибудь. Она закусила губу.
Колби беспокойно зашевелился и плотнее закутался в одеяло. Ей необходимо набраться решимости. Она взяла ребенка на руки.
— Тони, нам придется отложить дискуссию. — Шеннон прижала сынишку к себе и пошла по коридору, все время чувствуя присутствие за спиной грозного принца. — Не включай свет, пожалуйста.
Она осторожно уложила ребенка в кроватку, которую приобрела, когда перебралась в эту квартиру. Шеннон постоянно старалась компенсировать сыну то, чего он лишился. Как будто можно компенсировать потерю отца, потерю безопасности… Молодая женщина поцеловала ребенка в лоб, вдохнула нежный запах детского шампуня.
Обернувшись, она увидела, что Тони стоит в дверях. На лице его была написана решимость. Что ж, она тоже может быть решительной, особенно если речь идет о ее ребенке. Шеннон задернула занавески и вышла в коридор, тихонько затворив за собой дверь:
— Должна сказать тебе, что твое предложение шокирующее и экстраординарное.
— Вся эта ситуация шокирующая и экстраординарная. Значит, нужно принимать экстраординарные меры.
— Прятаться у короля? Эту меру действительно можно назвать экстраординарной. — Шеннон сняла очки и потерла переносицу. Пока Нолан был жив, она пользовалась контактными линзами. Теперь они были слишком дороги для нее. Как долго она будет привыкать к обычным очкам? Шеннон посмотрела на Тони. Его лицо было близко, она видела его ясно, но все остальное расплывалось перед глазами. — Почему нельзя укрыться у тебя в доме, как ты предлагал раньше?
Вот это да! Она согласна остаться с ним.
— У меня, конечно, безопасно, но до определенной степени. Народ разузнает, где я живу, и догадается, что ты со мной. Мне на ум приходит только одно место, где до нас никто не дотянется.
Она почувствовала, что ее охватывает отчаяние:
— Неужели репортеры проникают повсюду?
— Пресса старается уже много лет, но пока так и не обнаружила, где живет мой отец.
— Разве он не в Аргентине?
Тони задумчиво смотрел на нее. Наконец он помотал головой:
— Нет. Мы пробыли там некоторое время, приходя в себя после бегства с Сан-Ринальдо. Отец построил что-то вроде крепости и платит доверенным лицам за то, что они заставляют всех считать, что там кто-то живет. Эти люди по большей части бежали с Сан-Ринальдо вместе с нами.
На какие же крайние меры и огромные расходы пошел его отец! Но разве она не готова пойти на что угодно, лишь бы защитить Колби? Шеннон ощутила некую странную связь между собой и старым королем, которого никогда не видела.
— Почему ты со мной делишься этим, если это такой большой секрет?
Тони положил руку ей на плечо. Его прикосновение, сильное и знакомое, возбуждало.
