Уотлинг с трудом поднялся на ноги, выплевывая песок и бормоча проклятия. Его второй бросок был столь же безуспешен, как и первый. На этот раз он ринулся вперед, опустив голову, целясь Барту в корпус. Барт отступил в сторону и, когда Уотлинг пролетал мимо него, ударил его в голову. Кулак угодил в ухо, ранчер повалился набок и покатился по траве.
— Не вставай, — резко посоветовал Барт.
— Пошел к черту! — ответил, задыхаясь, Уотлинг и поднялся на колени. — Ты 6 хотел, чтоб я от тебя отстал? Ты хочешь сделать из меня дурака — когда моя жена тобой любуется?!
Он выпрямился, рванулся вперед и резко ударил сапогом. Багровая пелена боли заволокла глаза Барта. Удар ранчера пришелся прямо по голени, от боли у него перехватило дыхание. Уотлинг ударил справа, потом слева. Барт уклонился от первого удара, но был недостаточно быстр, чтобы избежать второго. Кулак скользнул по челюсти, так что у Уотлинга содралась кожа на костяшках, а Барт повернулся и зашатался. Ранчер бросился на него, спеша использовать преимущество.
Выпрямившись, Барт подпустил противника поближе, а потом нанес жестокий удар слева в незащищенный живот, так что Уотлинг сложился вдвое и застонал. Женщина на скале схватилась за горло и отвернулась. Барт отступил на шаг, опустил правый кулак до колена, а потом нанес снизу вверх жестокий апперкот. Боль от удара сотрясла его руку до самого плеча. Голова Уотлинга отдернулась назад. Он отлетел на два ярда и упал, скорчившись. Барт схватил его за шейный платок и рванул кверху.
— Можете отвезти его обратно на ранчо, — сказал он женщине. — Мне он больше не нужен.
Он пнул ранчера ногой в зад, тот свалился в воду. Барт постоял, восстанавливая дыхание и наблюдая, как его грузный противник барахтается на мелководье. А потом, и не взглянув на женщину, он вскочил на коня и направил его через ручей. Алисия Уотлинг спустилась со скалы и остановилась возле своей вороной, держась за луку седла и провожая взглядом широкоплечего всадника, пересекавшего ручей. Изрыгая в бессильной злобе ругательства, Уотлинг выбрался из воды и растянулся на земле, испепеляя глазами жену.
— Ну, ладно, ну, ладно! — задыхался он. — Что, глаз от него не можешь оторвать, не можешь, да? Но клянусь всеми святыми он не смоется, я…
— Он не смоется, — вздохнула Алисия — Люди этой породы никогда не отступают. Хватит вопить, Стив. Это звучит так… так глупо. Он тебя побил. Оставь все как есть.
— Побил меня — он? — Уотлинг, выплевывая песок, медленно поднялся на ноги и схватил ее за руку. — Ты думаешь, я позволю, чтобы брат Пита Коннигана побил меня? Подожди, Алисия, еще придет день!..
— Отпусти! — резко бросила она. — Ты делаешь мне больно!
Он держал ее за левую руку. А в правой руке у нее все еще была плеть. Она дважды взлетела и опустилась. Жалящая боль в запястье заставила его отпустить жену. Он прорычал ругательство — а она прошла мимо, вставила сапог в стремя и вскочила на вороную. Та понесла ее к ранчо, а он так и остался на месте, изрыгая поток богохульств.
Ровно в шесть часов Барт остановил коня в проезде у лавки. Спрыгнув на землю, он заметил детское личико, выглянувшее из кухонного окна. Он привязал коня, прошел к задней двери и поднял руку, чтобы постучать. Дверь быстро раскрылась, прежде чем он успел это сделать. Там стояла Дженни-Мей, наряженная в свое лучшее воскресное платье — как он понял. Лорэйн вплела в ее космы синюю ленточку — это была тщетная попытка придать хоть немного женственности веснушчатому некрасивому чаду.
— Заходи, — живо пригласила девочка. — Мы уже собирались начать кушать.
Барт снял «стетсон», присел на корточки и позволил ребенку взобраться себе на спину. Вот так он и доставил ее на кухню. Лорэйн, заметил он сразу, позаботилась и о собственной внешности. На ней было длинное белое платье из какой-то мягкой ткани, собранное на талии, чтобы подчеркнуть красивую фигуру. Она как раз раскладывала пищу по деревянным тарелкам. Приостановившись на минуту, она неуверенно улыбнулась ему и пробормотала:
— О… вы в самом деле пришли…
— Я такого случая не мог пропустить, — заверил он ее с полной серьезностью.
