— Раскричался. — Купидон вылетел из глубины квартиры. Люди представляли таких, как он, розовощекими младенцами, только это было совсем не так. На вид — ребенок лет шести с рюкзаком за спиной, который был полон магических стрел. На этом детский образ заканчивался. Адонис имел моду ругаться, а голос был басовитый и хриплый, как у сорокалетнего мужчины.
— Тебе здесь не место, — грубо процедил я, зная, за чем именно явился дух.
Нос Адониса сиял красным, и он не переставая шмыгал. Стоило купидону подлететь ближе, как цветочный аромат усилился, вызвав приступ тошноты.
— Чёрт. Свали подальше. — Пришлось прикрыть нос рукавом куртки. — С каждым годом всё тяжелее выносить эту вонь! — Ранее запах купидона не вызывал такое чувство отторжения, но постепенно аромат становился всё приторнее, пока не приобрёл лёгкий запах гнили — подобно тому, который появляется от испорченных фруктов, только в несколько раз сильнее.
— Тц, — раздражённо выдал я, проскочив в ванную.
— У меня для тебя сюрприз, — вслед проговорил Адонис. Судя по причмокивающему звуку, который он издавал, дух цедил очередную порцию алкоголя из бара.
— Обойдусь, — бросил я, плеская в лицо прохладную воду. Температура тела неминуемо стала повышаться, так всегда происходило накануне четырнадцатого февраля и продолжалось чуть больше недели.
— А я не спрашивал твоего разрешения, — купидон звучно икнул и полетел за новой бутылкой. — Грядущий великий праздник я проведу с тобой, — крикнул Адонис со второго этажа.
— Что? — яростно крикнул я. — И зачем?
— Как зачем? Одиночество должно закончиться, сколько тебе уже лет?
— Продолжишь в таком духе, и одним купидоном в мире станет меньше. Лети, влюбляй людишек в друг друга, это вроде твоя работа, — не воспринял всерьёз слова этого духа-алкаша. Даже если он и правда планирует вывести меня из себя, то за неделю придумаю, как от него избавиться.
— Людишки мне наскучили, а вот устроить судьбу валента — это весьма заманчиво. Там, — неопределенно показал Адонис вверх, — в небесной канцелярии, за это начислят очки.
— С такой страстью к алкоголю они тебе ни к чему, — рассудил я, плюхаясь в кожаное кресло. Где это было видано, чтобы купидон постоянно пил? У духов были разные пристрастия, но, видимо, Адонис обладал самым пагубным из них.
— Ты это слышишь? — встрепенулся я, губы сложились в кривую улыбку. Скрежет замка подтверждал догадку. — У меня новые соседи?
Слух валентов был гораздо лучше, чем у человека. При желании можно было проходить сквозь стены, только требовалось сосредоточиться и приложить немало силы, и самое главное преимущество — это передвигать предметы одной лишь силой мысли. Раньше это называлось колдовством, но теперь людишки называли подобное телекинезом.
— Выкупил бы давно весь дом и не беспокоился, — предложил дух.
— Думал об этом, — насмешливо отозвался я, притягивая к себе бокал и подавая купидону, чтобы тот поделился горячительным напитком. — Но так, как есть, намного веселее…
Дух лишь покачал головой, не разделяя моего энтузиазма.
9 февраля
Юджин.
Начались празднования. Многие свободные валенты предпочитали проводить февраль в развлечениях. После четырнадцатого февраля вечеринки станут ещё помпезнее, я уже подумывал над тем, куда на этот раз отправиться в путешествие.
Сон нарушило тихое напевание весёлого мотивчика. Потом послышался характерный скрежет замка. Я бы спал дальше, но громкое бряцанье — видимо, уроненных на кафель ключей — подействовало так, словно мне на голову водрузили колокол и ударили по нему. Когда сосредотачиваешься на определённом шуме, хороший слух мог сыграть с валентом плохую шутку.
— Кто-нибудь, прокляните этого человека. — Я поднялся с кровати и спустился в одних пижамных штанах на первый этаж. Всё это время скрежет не умолкал.
Подойдя к двери, провернул внутреннюю щеколду и открыл.
«Бум», — и нечто рухнуло на пол, мои ноги засыпало землей. Мои пальцы утопали в грязи. Теперь мне хотелось проклясть строителей дома, которые расположили входные двери обеих квартир слишком близко друг к другу.
— Вольграм! — нечто женского пола наклонилось, пытаясь сгрести землю у растения, чей горшок недавно приземлился на каменный пол. — Осторожнее надо! Мой цветок! — девушка продолжила кудахтать над никчёмным растением.
