— Ничего особенного, — ответила телефонистка. — Не волнуйтесь, это только хмеп.
— Хмеп?
— Хаотический метеорный поток, с которым мы сталкиваемся каждые десять месяцев.
— Но ведь это ужасно! — закричал я. — Может быть, нужно пойти в убежище?!
— О, ни одно убежище не выдержит попадания метеора. Но ведь вы, как всякий гражданин, имеете резерв, можете не тревожиться.
— Какой еще резерв? — спросил я, но телефонистка уже повесила трубку.
Я быстро оделся и вышел в город. Движение на улицах было совершенно нормальное; прохожие спешили по своим делам, сановники, сверкающие разноцветными орденами, ехали в учреждения, а в садиках играли дети, светясь и распевая. Взрывы через некоторое время стали реже, и только издалека доносился мерный гул. Я подумал, что, наверное, хмеп не очень опасное явление, поскольку никто на него не обращает внимания, и поехал, как и планировал раньше, в зоологический сад.
Меня сопровождал сам директор, худой, нервный ардрит с очень красивым блеском. Тотентамский зоопарк содержится великолепно; директор с гордостью рассказал мне, что он располагает коллекцией животных из самых отдаленных областей Галактики, в том числе и земными животными. Растроганный, я захотел их увидеть.
— Увы, сейчас это невозможно, — ответил директор, а заметив мой недоверчивый взгляд, добавил: — Период спячки. Вы знаете, у нас были большие трудности с акклиматизацией, и я боялся, что не выживет ни один экземпляр, но, к счастью, витаминизированная диета, разработанная нашими учеными, дала великолепные результаты.
— Ах, вот как. А что это, собственно, за животные?
— Мухи. Вы любите курдлей?
Он смотрел на меня каким-то особенным, выжидающим взглядом, так что я ответил, стараясь говорить с неподдельным энтузиазмом:
— О, очень люблю, это чрезвычайно милые существа!
Он посветлел.
— Это хорошо. Мы пойдем к ним, но до этого я вас на минутку оставлю, извините.
Он сразу же вернулся с мотком троса на плече и проводил меня в загон курдлей, окруженный девяностометровой стеной. Отворив двери, он пропустил меня вперед.
— Можете идти спокойно, — сказал директор, — мои курдли совершенно ручные.
Я очутился на искусственном сцьоргище. Здесь паслось шесть или семь курдлей: отборные экземпляры величиной около трех гектаров. Самый большой, услышав голос директора, приблизился к нам и подставил хвост. Директор взобрался на него и жестом пригласил меня следовать за ним. Когда крутизна стала слишком велика, директор размотал трос, дал мне один конец, и я обвязался. Связанные, мы поднимались около двух часов. На вершине кур для директор молча уселся, явно взволнованный. Я не нарушал молчания из уважения к его чувствам. Через некоторое время он произнес:
— Какой прекрасный отсюда вид, не правда ли?
Действительно, под нами открывался почти весь Тотентам с его башнями, храмами и глазниками; по улицам ползли прохожие, маленькие, как муравьи.
— Вы очень привязаны к курдлям? — спросил я тихо, видя, как нежно директор гладит спину животного у самой вершины.
— Я люблю их, — сказал он просто и посмотрел мне в лицо. — Ведь курдли — это колыбель нашей цивилизации, — добавил он.
На мгновение задумавшись, директор продолжал:
— Когда-то, много тысяч лет назад, у нас не было ни городов, ни великолепных домов, ни техники, ни резервов… В те времена эти добрые, могучие существа выпестовали нас, спасали нас в тяжелые периоды хмепов. Без курдлей ни один ардрит не дожил бы до нынешних прекрасных дней, и вот теперь он охотится на них, уничтожает и губит — какая чудовищная, черная неблагодарность!
Я не осмеливался перебивать его. Через несколько секунд, поборов волнение, он снова заговорил:
— Как же я ненавижу этих охотников, которые за добро платят подлостью! Вы, наверное, видели рекламы охотничьей пасты, не так ли?
— Да.
До глубины души пристыженный словами директора, я дрожал при мысли, что он мог бы узнать о моем недавнем поступке; ведь я собственными руками убил кур для. Желая отвлечь директора от этой щекотливой темы, я спросил:
— Вы действительно так многим им обязаны? Я не знал об этом…
— Как это вы не знали? Ведь курдли носили нас в своем чреве двадцать тысяч лет. Живя в них, защищенные их мощными панцирями от града убийственных метеоров, наши предки стали тем, чем мы являемся сегодня: существами разумными, прекрасными, светящимися в темноте. Вы об этом не знали?
