Невозможно было определить, говорит ли он серьезно. Так или иначе, Джейн захлестнула волна разочарования.
– И все-таки, – соскользнув с кресла на пол, Том прополз на четвереньках по ковру к Джейн, примостившейся на краешке дивана. Заглянув ей в глаза, он обхватил ее лицо руками и коснулся губами ее рта. – И все-таки писатель решает похитить один мимолетный поцелуй.
Джейн застыла в напряженном возбуждении.
Нежно обведя кончиком пальца ее скулы и губы, Том снова прильнул к ним поцелуем.
Мысли Джейн стайкой вспугнутых воробьев заметались в голове. Он не имеет на это права. Но, почувствовав, как язык Тома осторожно проник сквозь податливо раскрывшиеся губы, она обрадовалась, что он на это решился.
– Ты поступаешь так со всеми, с кем только что познакомился? – выдавила Джейн, когда Том оторвался от нее, чтобы отдышаться.
– Нет, разумеется. К тому же мы знакомы уже давно.
– А как же твоя подружка?
– У меня никого нет.
Джейн понимала, что он лжет. Наверное, та девушка на лестнице была его агентом, да?
– Ближе к делу, как же твой возлюбленный? – насмешливо спросил Том.
Его руки проникли Джейн под рубашку. Они были холодные и сухие, в отличие от рук Ника, неизменно обладающих температурой и влажностью, но никак не чистотой, горячих полотенец, которые подают в индийских ресторанах. Язык Тома, как это ни удивительно, был свободен и от рек слюны, сопровождавших редкие попытки Ника поиграть в хоккей в ротовой полости.
– Его нет в Лондоне, – сказала Джейн.
Приняв решение переспать с Томом, она совершенно успокоилась. Ну что плохого может быть от одного мимолетного, безумного, порывистого и совершенно бесперспективного флирта? Кроме того, Ник сам виноват в том, что она поддалась искушению. Разве не так?
Джейн смело заглянула в чистые глаза, находящиеся всего в нескольких дюймах от ее лица.
– Только давай сначала выясним один момент, хорошо? – сказала она, когда рука Тома, осторожно раскрыв «молнию» ее джинсов, занялась обследованием трусиков.
– Ты о чем? – растерянно пробормотал Том. – Презервативы у меня есть.
– Нет, кое-что еще.
Джейн без сопротивления позволила ему осторожно уложить ее на ковер. Слава богу, она совсем недавно довольно прилично его пропылесосила. И, слава вдвойне, она побрила под мышками. Губы Тома потянулись к ее твердеющему соску, и Джейн вдохнула головокружительный аромат: базилик, чуть приправленный морской солью.
– Так в чем дело? – повторил Том.
Его язык выписывал захватывающие пируэты вокруг соска. Джейн учащенно дышала, чувствуя, как каждая нервная клеточка ее тела поет торжественный гимн, а внутри разливается расплавленный металл.
– Это ведь всего-навсего приключение на одну ночь, правда?
– Конечно. – Том тряхнул головой, прогоняя со лба выбившуюся прядь, и улыбнулся. – Все это слишком здорово, чтобы длиться долго.
– Значит, утром ты обо мне и не вспомнишь?
– Искренне на это надеюсь.
– Ну тогда все в порядке.
– Ты со вчерашнего дня не переодевалась, да? – спросил Джош, когда Джейн на следующее утро вошла в редакцию.
Джейн пропустила его слова мимо ушей. Кому какое дело, что она вскочила с постели в самую последнюю минуту и спешно натянула на себя то, что валялось на полу со вчерашнего вечера? Пусть Джош радуется, что она ничего не надела задом наперед. Взгляд Джейн упал на часы, и она вздохнула. С минуты на минуту Том тронется в путь, чтобы успеть на самолет до Нью-Йорка. Они с ним больше никогда не встретятся. Какая-то часть Джейн – точнее, вполне определенные части – остро сожалели об этом. И все же так будет лучше. Случившееся этой ночью – бессмысленный, сумасшедший и совершенно безнадежный флирт. Но, как это часто бывает с бессмысленными, сумасшедшими и совершенно безнадежными флиртами, ей было очень хорошо.
Том заставил ее почувствовать себя более прекрасной и желанной, чем Кейт Мосс, победа в чемпионате мира по футболу и выигрыш джэк-пота в Национальной лотерее, вместе взятые. Он был очень нежным и при этом очень умелым возлюбленным, хотя, сказать по правде, сравнивать ей было особенно не с кем. Он смешил ее. Он ее поразил своей чувственной нежностью. И еще: Джейн никогда не доводилось видеть такой огромный член. Казалось, он был таким большим, что на него, как на антенну, можно было поймать Пятый канал. А может быть, даже Всемирную службу.
