Пальцы его пробежались по клавиатуре комма.
— Смотри. Вот личные дела погибших солдат. Что-нибудь изменилось?
Дабл протянула руку и щелкнула клавишей, увеличивая изображение.
Поперек страницы с фотографией Джейкоба Джона Джаспера по-прежнему шла красная полоса. Пропал без вести на Эгне в августе 724-го.
Пропал без вести?
Дабл трясущимися руками схватилась за шлем, сунула в него голову, позвала:
— Джей? …Вкус брусники на губах. Мокрые от дождя листья. Голова кружится…
— Джей! …Плечо дергает сегодня, и жар, наверное. Брусника…
— Да Джей же! …Деревья расплываются и выцветают, голова кружится, в глазах темнеет.
Красные ягоды среди темно-зеленой мелкой листвы. Брусника…
Дабл сняла шлем и положила на стол.
— Матильда Леонидис, — сказала она непослушными губами.
Зануда кивнул.
— Сейчас. Вот. Ну-ка…
На экран выплыла уже знакомая фотография с международного конгресса, размещенная наверху страницы с биографией медицинской знаменитости. Пятидесятилетняя мадам Леонидис получала из рук президента академии премию за выдающуюся работу в области своей нейрохирургии. Название работы, естественно, невозможно было понять без словаря.
За плечом мадам Леонидис стоял высокий седой мужчина в сером костюме и улыбался. В руках держал букет цветов, немного неловко вывернув левую.
А в биографии мадам прибавилась строка: "Была счастлива в браке. Вырастила двоих детей". И имена. Дженнифер и Джеймс Джаспер.
Мама вернулась через неделю и улетела снова, разбранив зятя на все корки. Зять вынес поношение на удивление спокойно. Мама долго не могла смириться с выбором Дагне, но в конце концов успокоилась. Старшая дочь и не думает разводиться — вот уже четвертый год. И дети в самом деле красивые.
А Дабл всюду появляется с Акселем Финнером. Может быть, она осуществит пожелание сестры и выйдет замуж за Зануду сама. Но Занудой она его больше не называет. Так что и он зовет ее по имени. Ему нравится, как это звучит: Вильгельмина.
Летом они собираются на Эгну с палаткой. За грибами и ягодами. Но сначала они съездят в Федерацию, на Сальсу. Давно пора сделать одно важное дело. Отыскать на столичном кладбище надгробный камень и положить на него серебристый шлем с черной эмблемой.
Пусть покоится с миром.
Тем более что он больше не отвечает.
Он все забыл. Помнит только бруснику.
