Денисов заторопился.
- Кроме того, потерпевший прямо-таки настойчиво искал пассажира с собакой... Надо проверить! На багажном дворе около часа ночи произошел инцидент: кто-то ударил собаку. Вызвали постового... Кому что известно?
Было слышно, как там, в Москве, кто-то щелкнул зажигалкой.
- Вы же сами были на посадке!
- В качестве пассажира... Что я видел! Обязательно проверь...
Дежурный с выгоревшими ресницами тревожно встал у окна. Перронное радио молчало. Сколько прошло после объявления дикторши: минута? три?
- Теперь главное: ты кого-то записал на платформе... - Закончить он не успел.
- Отправился! - тонко, почти фальцетом крикнул дежурный. - Пошел! Быстрее!
- Телеграфируй по ходу астраханского. Сейчас каждая мелочь...
Девушка-сержант, которую Денисов сразу не заметил, настежь открыла дверь - волна приторного запаха ворвалась в помещение. Дежурный почти силой выхватил у Денисова трубку.
Рослая, в кожаной юбке проводница тринадцатого, Галя Пятых, встретила Денисова и Антона как давних знакомых...
- Чайку? Кофе? Хотите в ресторан за лимоном сбегаю?
В ней все было чрезмерно - голос, доброжелательство.
- Не стоит, пожалуй. Пришел пассажир? - спросил Антон.
Пятых покачала головой:
- По всем вагонам прошла. И по радио объявили. Пропал.
- Покажите его купе.
Она пошла впереди, занимая почти весь просвет узкого коридора. Остальное закрыл собою Антон. Купе было последним в ряду.
- Открывать?
- Пригласите двух пассажиров, - Антон поправил форменный галстук-регату, который надел, несмотря на жару. - Можно из соседнего.
В присутствии понятых Денисов "тройником" открыл дверь.
Вагон был поставки до шестьдесят третьего года - с шестью пепельницами в купе - четырьмя внизу и двумя над верхними полками. Вместо пластика для внутренней облицовки был использован линкруст с унылым рисунком цвета старости.
- Тишина и покой, - сказала Пятых.
Следов ехавшего в купе пассажира не чувствовалось. Три полки были застелены, к ним никто не прикасался, на четвертой - постель была смята в середине. Денисов осмотрел пикейное покрывало - его не поднимали, подушка выглядела только что взбитой.
Было трудно представить человека, просидевшего ночь, не сдвинувшись с места.
- Чудно, - заметил один из понятых - моторный, с колючими глазами. Купе заперто, никого нет. Что же он, в окно вылетел?
Второй пожал плечами:
- Может, у него ключ был?
- Мне, например, ключ не вручили!
- Милые! - Пятых словно осенило. - Вот ведь это кто! Который того человека в одиннадцатом!.. Понимаете?! Суркова говорила: "Дверь в тамбуре открыл ключом, выскочил!" Поручень в крови!
Денисов осмотрел коврик, все шесть пепельниц. В одной, над верхней полкой, оказался пепел сигареты. Пассажир внизу не курил, не отодвигал занавески, не опускал штору. Между подушкой и стенкой купе остался его портфель - потерявший форму, похожий на спущенный футбольный мяч.
- Интересно, что там? - Пятых увидела, как Денисов осторожно, чтобы не оставить следов, переносит портфель на стол.
Латунный замочек оказался незаперт. Денисов извлек завернутый в газеты пакет: пуловер, несколько рубашек. Особняком лежали фирменная коробочка Ювелирторга, электробритва, брошюра о героях Аджимушкая. В соседнем отделении Денисов нашел обернутые бумажной салфеткой бутерброды, бутылку чешского пива.
Денисов сложил обнаруженное на столике, расстелил газету, вытряхнул из портфеля мелочь: шариковые стержни, запонки. Газета была июньская, старая, во весь разворот выведено крупно: "Клубной самодеятельности пристальное внимание".
В коробочке Ювелирторга лежали кулон и тонкая золотая цепочка Бронницкой ювелирной фабрики пятьсот восемьдесят третьей пробы.
- В подарок вез, да не довез... - сказала Пятых.
- Убийца ехал в тринадцатом вагоне. А потом прошел в одиннадцатый, вырубил групповой щит, убил Голея и скрылся. - Вернувшись к себе, Антон устроился у окна, снял рубашку. - А вдруг не так?
Денисов положил голову на стол и почувствовал, что устал, буквально валился от изнеможения. Ощущение это появилось внезапно, противиться ему не было сил.
- Если и его тоже... Того, что ехал в тринадцатом? Только не нашли пока?
