Рассматривая этот газетный обрывок, я тоже, конечно же, его не читал, а наблюдал за Рашидом. Он еще надеялся, что я клюну на его приманку и начну выспрашивать у него подробности и тем самым завязну в следственных хитросплетениях, в которых такие, как он, были профессионалами. Простились мы молча, но взгляды наших скрестившихся, как два клинка, глаз сказали друг другу о многом.
Теперь, лежа в купе поезда, я отчетливо видел перед собой выражение глаз этого мусора и слышал его слова, а главное, клятву, которую у нас в Дагестане даже самые ярые мусора никогда не бросают на ветер, и вспомнил все то, что я тогда пережил, уже находясь в камере, после «откровений» Рашида.
Неожиданно мои воспоминания прервали возгласы, доносившиеся из всего вагона: люди встречали наступивший Новый, 1988 год. Двое моих юных провожатых-мусоров тоже отмечали в купе через стенку, где ехали молодые девчата-учительницы на стажировку в Баку. Лишь старый мусор-боров охранял меня, лежа напротив и читая какой-то журнал. Для таких, как он, праздник случался лишь тогда, когда другим выпадало горе. Это — особый сорт легавых. Они рождены от союза ведьмы с дьяволом, наверно поэтому им всегда чуждо все человеческое.
Я вновь углубился в свои воспоминания, пока сон не сморил меня. Проснулся я под утро от удушающего кашля, когда состав уже подходил к Сапунчинскому вокзалу города Баку. В вагоне все мирно спали после веселой встречи Нового года. Молодых мусоров в купе не было, зато майор был на стреме. Одетый и даже обутый в начищенные до блеска яловые сапоги, он лежал на противоположной от меня нижней полке и неусыпно наблюдал за мной сквозь еле приоткрывшиеся веки. В этот момент мне было не до игр в кошки-мышки, поэтому я встал и, резко выйдя из купе, направился в сторону ближайшего тамбура.
Этот демон тут же выскочил за мной, но я успел забежать в туалет и закрыть за собой дверь на засов. Приведя себя в порядок, я собирался выйти, но, услышав какой-то спор за дверью, задержался. Мое настроение улучшилось: сукин сын ругал своих коллег за то, что они бросили его одного и ушли пьянствовать и заниматься развратом на всю ночь. На это они отвечали ему спокойно, что мы, мол, и тебя звали с собой. Ведь ты же сам видишь, что человек очень болен и ему отдохнуть хочется, а не бежать. Сам ведь говорил, что он не сегодня-завтра Богу душу отдаст, так чего же ты боишься оставить его одного в покое?
Долго еще, наверно, не закончилась бы их ссора, если б я резко не открыл дверь туалета. Споры тут же смолкли, но в купе этот старый козел решил прочесть мне нотацию. Я плохо себя чувствовал, да и от него мне уже ничего не было нужно, поэтому и ответил ему достаточно резко:
— Слышишь, ты, мусор, оставь меня в покое, иначе пожалеешь о многом. Видишь, я одной ногой уже в могиле и терять мне нечего, так что остерегись!
Видимо, в определенные, отчаянные минуты жизни человека абсолютно спокойно высказанная им угроза может иметь куда более сильный эффект, нежели если бы эта угроза была на самом деле приведена им в действие. Так что мои слова достигли цели и он уже до конца пути ко мне почти не придирался, да я и повода ему для этого не давал.
С каждым днем мне становилось все хуже и хуже. Все чаще меня посещали мысли, которые понемногу подтачивали меня изнутри. Неужели на этой земле я самый страшный грешник? Почему так жестока ко мне судьба? Когда я был полон сил и энергии, она упрятала меня в тюрьму, а как подкралась смерть — выпустила на свободу. К чему такая свобода?
Лишь ради одной цели в жизни, которая и придавала мне силы, я еще как-то умудрялся сохранить свой внутренний потенциал. Этой неукротимой силой стала любовь к женщине, любовь к моей Джамиле. Один Бог знает, как я мечтал тогда увидеть ее, и, если бы было угодно Всевышнему, чтобы меня не стало, я бы умер, но в ее теплых объятиях…
Из Баку нам предстоял одиннадцатичасовой переход на пароме на противоположный берег Каспия, в Красноводск. Был сезон штормов. За весь путь кровохарканье не прекращалось ни на секунду, некогда было даже расслабиться и подремать. Все ныло и болело до тех пор, пока паром не бросил якорь и не пришвартовался в порту Красноводска.
