Так вот на площадке перед тренажером меня ожидал доктор Терм.
— Как себя чувствуешь, Фил?
Это, кстати, именно с его подачи меня все Филом кличут. Он мало того что сам меня так называл, так еще и в ФПИ записал. А ФПИ на чипе, да в реестре, это как в паспорт вписать.
— Прекрасно, Аран! — я обтерся футболкой, собирая пот, а затем бросил ее в мусорку. Они здесь все равно бесплатные, через день выдаются. А если дольше носить (я пробовал), распадаются на волокна. А так до завтра в своей, еще с Земли, похожу.
— Я смотрю, ты делаешь успехи и без нейросети. — При этом Терм ободряюще хлопнул меня по плечу. Что характерно, морщится от того, что я весь сырой от пота, и не подумал. Медик, что с него возьмешь, профессия по определению не для брезгливых.
— Да ладно тебе.
Мы уже шли по коридору в направлении моей комнаты. Футболку-то мне надо было взять, а может и куртку, это смотря куда мы пойдем. Так-то Аран не часто ко мне сейчас заходит. — Меня этот бот сегодня так отделал, что плакать хочется. Как будто полтора месяца не на тренажере безвылазно провел, а… Кстати, Аран, можешь меня поздравить, я налетал почти восемьсот самостоятельных часов, это почти ваш третий уровень пилота.
— Поздравляю, — доктор широко улыбнулся. Искренне как-то, по-доброму. Вот сколько его знаю — всегда он такой, отец пациентам, — грозный враг болезням и бактериям всяким. — Но должен тебе сказать…
При этом Терм загадочно ухмыльнулся.
— Сегодня ты сражался не с ботом, а с полковником Нолоном. А у него, мой друг, уровень пилотирования, если мне память не изменяет, шестой. Сейчас он седьмой учит.
— Опаньки, — только и смог сказать я. Кто же знал, что все так кисло. Я же вел себя во время боя в симуляторе, мягко говоря, подленько. А как иначе бота завалить? Ему же по панелям взглядом шарить не надо, искина слушать и всякие прочие действия, совершенно необходимые для управления производить. У него все сразу в одно место поступает. И реакция у него намного круче моей.
Доктор меж тем продолжил:
— Я его сразу, как он поступил, попросил твой уровень проверить. Видел же, как ты тут все время пропадаешь.
— Как только поступил?
— А, не волнуйся, у него пустячные травмы, — Терм по-своему понял мой вопрос. — Рука оторвана, ребра перебиты и термическая травма второй степени. Ничего в принципе сложного. Мы его еще вчера залатали, через неделю выпишем.
За разговором мы подошли к моей комнате, жил-то недалеко, и я поднес к замку чип ФПИ карты, вмонтированной в наручный браслет.
— Нет, Аран, ты не понял, — зайдя в комнату, я открыл шкаф и, взяв футболку, напялил ее на себя. Потом прикинул, что куда мы пойдем, мне никто не говорил, и куртку тоже накинул. — Я имел в виду, почему поступил? Разве идет война, это ведь военный госпиталь?
Пару секунд доктор смотрел на меня ничего не понимающим взглядом, затем шлепнул себя ладонью по лбу, проговорил:
— Ты же не знаешь! Нейросети у тебя нет, а новости ты последнее время из-за этих тренажеров не смотришь. Нет, войны нет.
У меня внутри все отлегло. Мне, если честно, даже представить страшно, какие тут войны. Я достаточно на симуляторе насмотрелся.
— Была достаточно крупная противопиратская операция в нашем секторе. Скоро как раз раненых подвезут. Будет чем заняться, — доктор потер руки. Фанатик своего дела.
— А полковник тут как раньше остальных оказался?
По мне так вполне логичный вопрос.
— Он из СБИ, они там какую-то свою операцию проводили и…
Понятно, в общем, представитель местного КГБ. И, скорее всего, к нему мы сейчас и идем.
В подтверждение моих слов Терм закончил фразу.
— …он нас с тобой ждет в баре.
— Тут есть бар? — я был очень удивлен. У нас обычно кабаков в больницах не делают.
— Конечно, есть, — как само собой разумеющееся кивнул доктор головой. — Это же военный госпиталь.
В целом бар произвел на меня благоприятное впечатление. Прежде всего, своей какой-то законченностью. Осмотрев помещение, мне не бросилось в глаза никакой детали, которую бы стоило, на мой взгляд, заменить или, наоборот, добавить. Приглушенный свет, тихая музыка, барная стойка и уютные ниши для посетителей, утопленные глубоко в стены и обшитые панелями из незнакомой породы деревьев или тонкой пластиковой имитацией, воздушные занавесы с проецируемыми на них картинами, все это создавало атмосферу тихого размеренного отдыха.
