Первым делом прикрепил к боевому скафандру все имеющиеся у меня примочки…
Ремонтные киберы этот корабль уже обследовали и завалили меня такой кучей информации, что основное, что мне из нее удалось вычленить, так это то, что там абсолютно безопасно. Как только может быть на разбитом корабле, лежащем на поверхности малой необитаемой планеты в необитаемой же покинутой всеми разумными системы, — если что, помощи можно в принципе не ждать.
Вся остальная информация тоже была, и по оборудованию, и по корпусу, только вот проверять ее мне придется самому, потому как киберы о состоянии, к примеру, реактора или гравикомпенсатора вкупе с системой жизнеобеспечения в отчете указали достаточно емко, то есть одной фразой — есть в наличии. И все, ни работает ли, ни количества, ни прогноза по текущему ремонту и демонтажу, ничего конкретного, что на дроидов совсем не похоже. Но самое главное, там был искин, не разбитый, не сгоревший, а просто отключенный от питания. Естественно, ни модели, ни года и мечта производства дроиды сообщить не удосужились, как и обо всем остальном, теперь уже моем имуществе, ну да ладно, может, я просто эти пакеты и не просматривал, или отсек, когда телеметрия пошла, чтобы хоть что-то понимать в этом нагромождении различной, зачастую не связанной между собой информации.
Закончил собираться, выбрался через шлюзовую камеру в пустотную часть трюма и уже оттуда, спустившись по грузовой аппарели, ступил на серый каменистый грунт и пешком направился в сторону найденного корабля. Вокруг меня семенили паукообразные ремонтные киберы, спереди, сквозь линию горизонта был виден пояс обломков, а за ним начинался величественный в своей неторопливости восход звезды. Красиво, блин, только надо побыстрее до места добраться, чтобы за корпусом прочным от палящих лучей укрыться.
Забрало поляризовалось — включился светофильтр. Так-то ничего страшного в облучении нет, боевой скафандр и не на такое рассчитан, но все равно как-то не по себе…
Отвлекшись на восход, слегка отклонился от проложенного киберами маршрута, не заметил, как взошел на холм и остановился на самой его вершине, гравитация-то совсем не та, что на корабле, тут гравигенераторов нет, и если бы не компенсаторы псевдомышц скафандра, прыгал бы сейчас, как тот кенгуру. Обернулся назад, на ровную цепочку следов на фоне серой безжизненной пустыни, очень уж сильно мне этот пейзаж лунный напомнил, который обычно в голливудских фильмах показывают. Как там товарищ Армстронг говорил: «Один шаг для человека, — огромный шаг для человечества». Ню-ню… Не могу сказать, что я его сейчас понимаю, но что-то в этом есть, в особенности, когда осознаешь, что за, пусть и не очень тонкой, скорлупой скафандра царить почти полный вакуум, а пыль под ногами ничего общего с земной практически не имеет. Вот тогда пробирает… Похвастаться бы кому, но боюсь, никого в радиусе минимум десятка, а то и двух световых лет таким подвигом не впечатлишь.
Корабль лежал под пятиметровым слоем грунта, пересекая борозду кормовой частью, в которой теперь зияла достаточно большая, метров в десять, рваная пробоина на фоне обширной вмятины от удара падающего фрагмента куска двигательной секции. Таких повреждений не случилось бы, будь он на орбите, бронеплиты на такие моменты рассчитаны, от вмятины, конечно, никуда не денешься, но вот пробоины наверняка не возникло, даже с отключенными силовыми полями. А вот на планете, пусть и с низкой гравитацией, даже странно, почему его вообще по кусочкам не разорвало, несмотря на то что удар прошелся по касательной, закон сохранения импульса еще никто не отменял.
Длиной корпус был сто восемьдесят — сто восемьдесят пять метров с учетом отвала грунта и имел продолговатую, утолщающуюся к носу, а не к корме, как это чаще всего встречается, форму. Почему я так решил? Да потому, что возле вмятины, там, где как раз проход образовался и где грунт от удара разметало (хоть и не сильно, атмосферы-то нет) отчетливо выступает выносная гондола одного из двигателей и совсем не соплом вперед.
