Крейсера одновременно устремились к «Ковчегу», легкие разошлись в стороны, перекрывая как можно большую площадь, один лег на параллельный курс, тяжелый окутался вспышками ракетных залпов и на полной тяге устремился наперерез.
Ну что же, мы оказались не в нужном месте и в не нужное время, понятно почему к нам такой интерес.
— Фил, быстро в свою каюту! — услышал я по нейросети голос Лиины.
— Обязательно? — вообще я в первый раз так по ней общаюсь, несколько непривычно своим голосом, но мысленно отвечать. Но как бы там ни было, а идти к себе мне категорически не хотелось, там ни инфовизора, ни голопроектора, ни другой передающей аппаратуры нету. А мне ведь интересно, как события будут дальше развиваться.
— Обязательно. Это я тебе как командир противоабордажной группы говорю.
Я мысленно присвистнул.
— А я думал, что у вас этот, синекожий, не знаю как его там, главный контрабор…
— Фил, хорош трепаться, иди к себе.
Куда уж тут денешься, когда военные власти приказывают, я двинулся к себе. По пути все же решил кое-что уточнить.
— Лиина, ничего, что я отвлекаю. Можно вопрос?
Через секунду пришел ответ.
— Валяй, только быстро.
— Что происходит? Нас будут брать на абордаж или просто уничтожат?
Мне показалось, или на другом конце проскочил тщательно подавленный смешок.
— Уничтожить — силенок не хватит, а с абордажем нам скорее всего придется столкнуться. Видишь ближний крейсер?
— Откуда? У меня управляющий канал не открыт, а в каюте мони… тьфу, инфовизора нет, — проворчал я.
— Тогда на слово поверь, — не вняла моим претензиям Лиина. — От него уже отделилось три малых бота. Сейчас нас начнут обстреливать из орудий, ракеты тоже через несколько секунд на дистанцию поражения выйдут. Но это все баловство, нашу броню им, я имею в виду эти три крейсера, пусть и среди них есть и тяжелый, не пробить. Все это делается, чтобы вот эти боты прикрыть от нашего огня, и щит нам в задней полусфере снести. В ботах этих абордажные дроны. И чуется мне, что в прыжок мы уйдем уже с десантом на борту. Все понятно?
Я машинально кивнул. Не знаю как, но она поняла.
— А если понятно, тогда марш к себе и, боже тебя упаси, высунуться, пока тут все не уляжется.
В каюту-то я, конечно, зашел, даже дверь закрыл на замок, благо его на весь период полета даже капитан без моего согласия ни открыть ни заблокировать не мог, согласно договору, ну билету то есть. Но вот по поводу отсиживания на одном месте я был совсем не уверен, не в том плане, что прямо мечтал в отражении атаки поучаствовать, как раз наоборот, только здравый смысл мне подсказывал, что самое безопасное место на корабле грузовой трюм, где-нибудь между «фиг пойми каким» и «хрен знает каким» контейнерами. Не думаю, что здесь дело в том, что мы увидели то, что нам видеть не полагалось, в конце концов, там еще минимум двести тысяч таких очевидцев, убивать которых точно никто не будет, по крайней мере, сто девяносто семь тысяч из них, а в том, что командор неведомой мне атакующей эскадры посчитал, что еще один межсистемный транспортник ему не помешает, раз уж семикилометровую дуру воруют, то что о километровой говорить, под шумок прикарманить и все тут. И в гуманном отношении к ее экипажу и единственному пассажиру я совсем не уверен.
Разложил упаковочный контейнер, вытащил из него скафандр, напялил прямо поверх одежды. Привычно одел, кстати, в первый раз процесс одевания занял намного больше времени, провел тест всех систем, дождался полной синхронизации моей нейросети с малым искином, поляризовал бронезабрало, приведя броню в полностью автономный режим. Все, теперь я видел мир в красных тонах и через объемную прицельную сетку, обозначенную пространственными маркерами привязок. Взял из крепления штурмовую винтовку, сразу разложившуюся в боевое положение, машинально перещелкнул настройки на повышенную кинетическую пробиваемость зарядов, можно это было и через нейросеть сделать, но для этого нужно было по крайней мере осознать, что это вообще нужно, а так руки сами все сделали без участия сознания.
«Стаер-429» один из лучших и, что характерно, надежных образцов штурмового и абордажного стрелкового вооружения. И это не потому, что к ней подходит большинство боеприпасов, производимых во всем Содружестве и во фронтире, а потому что в ней применен принцип регулирования мощности производимого выстрела. Ведь абсолютное большинство здешних боеприпасов представляют собой дротик, на худой конец пулю из тяжелых, не магнитящихся сплавов, и, как правило, снаряжены взрывающейся начинкой. А роль толкателя приходится на устроенную в оружие электромагнитную катапульту, чаще всего спаренную для скорострельности. Вот в этом-то и фишка вся, у «Стаера-429» две катапульты, но стрелять с каждой из них, в отличие от ближайших аналогов, можно с разной кинетической мощностью и из разных магазинов с разным боеприпасом соответственно, что позволяет почти одновременно на небольшом участке силового щита или брони создать почти одновременно нагрузку с совершенно дикой амплитудой, что крайне положительно сказывается на пробиваемости.
