— Правильно. А знаешь почему?
Я сделал неопределенный жест.
— Потому что после первой, второй атаки, когда все смешаются, весь этот «добровольческий» контингент бросится на абордаж. Война во фронтире должна быть прибыльной. Да и нам с тобой еще парочка кораблей не помешает. Потому что, чует мое сердце, то, что сейчас происходит, это только начало.
Опешив, я даже перестал просматривать итоговый отчет о топливопотерях, не то чтобы он мне в осознании мешал, но все же отвлекал.
— А как же матки?
— А что матки? — Тогот уже устраивался поудобнее, видно, собирался спать. — Ими наши линкоры да тяжелые крейсера будут заниматься. Нам, на малых и средних кораблях, с ними все равно ничего не сделать. Не тот размер…
— Как же планета, десант?..
— Не переживай, десант они еще толком не высадили, а тот, что уже на планете, без поддержки долго не протянет. — И предвидя мой, уже готовый вырваться вопрос продолжил: — Материнские корабли это же не дредноуты, они больше для жизни приспособлены, ты же сам это прекрасно знаешь, видел вживую, так что никто с них по планете палить не будет, тем более они будут боем с линейными кораблями связаны. Без малых судов им там делать нечего, это да. А ими мы и займемся, главное — не упустить момент и свои трофеи взять. Ну все, я спать.
Тогот снова пошевелился всем телом, давая креслу возможность принять форму его тела, и закрыл глаза.
— Давай…
Черт, а ведь он прав. А я еще думал, откуда тут столько добровольцев… Не вязалась у меня их мотивация. Не у всех же столько денег на счетах лежит, что за них и помереть не жалко… Зато сейчас все прояснилось. Ну пусть лучше так, чем никак.
«Скиф» вывалился из прыжка и тут же, даже не сканируя окружающее пространство, окутался сферами силовых щитов, переключив на их всю энергию, пожиравшуюся до этого работающим гравиприводом. Сенсоры выдали первую картинку, все корабли группы уже закончили прыжок, отметились маркерами дружественных объектов на голопроекции тактической карты и взяли курс на вплотную прилегающий к зоне высоких орбит Бегаза сектор ответственности. Началось сканирование системы. Скрываться смысла не было, мы пришли сюда воевать, и пришли не первые, за полчаса до нас в систему вошли основные силы трех флотов, Фолка и ОПЦ, Сейги-1 и Сейги-2, и Акра, общая численность девятьсот восемьдесят четыре единицы.
На обзорном экране стала постепенно, по мере поступления данных сенсоров, обрабатывания потока каналов с дружественных кораблей, проясняться общая картинка. И она меня не радовала. На орбите планеты находилось никак не тринадцать материнских кораблей, а целых двадцать три, на десяток больше. Двадцать три — это очень много, каждый из них обладает свитой не менее чем из пятидесяти кораблей, классом больше всего походящих на легкие крейсера, это тысяча сто кораблей как минимум, не считая самих маток. Даже если эти громады и не сунутся, это драка почти один на один. И шансов у нас в ней поменьше, чем у противника. Будем надеяться, что козыри в рукаве у того, кто весь этот хаос организовал, все же есть.
На подступах к планете образовалась всеобщая свалка, искин так быстро изменял обстановку на тактическом экране, что обычным человеческим зрением ее становилось трудно воспринимать. Если бы не постоянные отчеты, сыпавшиеся на нейросеть, не факт, что я во всем этом смог бы ориентироваться. Я же как-никак гражданский пилот, ну с некоторыми вариациями, но суть это не меняет, специализированных боевых имплантов у меня нет. Наша группа была пока в отдалении от места основного боестолкновения, но быстро к нему приближалась. Подлетное время до первого противника — десять минут, и скорость продолжает нарастать.
— Ну что, Фил, готов? — Тогот считывал информацию о работе систем со своего персонального терминала. В бою он будет заниматься всеми повреждениями и сбоями в работе оборудования, так же как и я, в режиме полного слияния.
— Готов, — спокойно разглядывая панораму, проговорил я.
Страшно ли мне? Нет, летный скафандр по моему прямому распоряжению вколол мне лошадиную дозу транквилизатора. Скорее, интересно наблюдать. Так младенец рассматривает огонь, старается ручкой пламя потрогать, но он-то не знает, что может обжечься… не знает еще, в отличие от меня.
