Павленко даже закусил губу от злости.
– А ее? – взгляд Павла Андреевича остановился на испуганной фигурке Лели. – Если я начну не с тебя, а с нее? Что тогда скажешь?
– Это не страшно Леля, – старик пристально посмотрел на свою молодую подругу. – Все мы умрем. И я тоже. Так что...
Тогда Павлин приставил пистолет к виску девушки, выпучившей от страха глаза.
– Сейчас посмотрим, каккой ты смелый. Если ты не хочешь выдать мою девку, я расправлюст с твоей. Считаю до трех. Раз...
Горбачев молчал, поджав губы.
– Два, – медленно, врастяжку произнес Павлин. – Два с половиной...
– Прощай, солнышко, – лишь улыбнулся старик. – Замолви там за меня словечко.
– Три, – страшным шепотом произнес Павлин и, помедлив секунду, нажал на курок.
Конечно, это был жест отчаяния с его стороны. Выстрел обозначал признание собственной слабости. Если до этого момента силы были почти равны, то теперь Павлин явно начал уступать старику.
Горбачев и глазом не повел, когда Лялин череп раскололся надвое и брызнувшая фонтанчиком кровь ударила струйкой на стол рядом с его чашкой. Несколько капель крови попали прямо в чай и Горбачев, даже не проводив взглядом рухнувшую возле стола к его ногам девушку, лишь отодвинул от себя подальше чашку с испорченным напитком.
Досталось и Павлину. Правый лацкан его плаща теперь был украшен двумя красными кляксами и одежду могла спасти лишь немедленная стирка.
Но на этот раз Павел Андреевич не стал изображать из пижона, тем паче, что и винить ему было некого, кроме самого себя.
– Дальше что? – спокойным голосом вопросил Пал Палыч. – еще постреляем или как?
Павлин присел на стул, подобрав полы одежды. Его вид выражал замешательство и почти полную утрату контроля над ситуацией.
Горбачев резонно решил, что не стоит оставлять эмоции Павлина на самотек и сделал самый разумный ход, который был только возможен.
– Помоги мне растрясти старуху – получишь внучку, – предложил он Павлину.
– Ты мне еще условия ставить будешь, – вяло огрызнулся Павлин.
– Я просто предлагаю сделку, – внушал ему Горбачев очень тихим убедительным голосом.
– Сделку... – повел плечом Павлин. – Я – честный бизнесмен, а ты – бандит...
– У нас мало времени, Павлин, – негромко заметил Горбачев. – Ты крепко напугал моего парня и я боюсь, как бы он не наделал глупостей.
– Чего? – не понял Павлин.
Горбачев вздохнул и указал подбородком на место возле портьеры где пять минут назад стоял трясущийся от страха Буба.
– Куда вы смотрели, олухи! – заорал Павлин на своих подопечных, потрясая кулаками.
За окном хлопнул одиночный выстрел. Через минуту в комнату вбежал запыхавшийся охранник и доложил, что из квартиры выскользнул мальчишка и бросился бежать по направлению к шоссе. Тот попытался снять его на бегу, но парень петлял и охранник даже не мог сказать, удалось ли ему хотя бы ранить беглеца.
Я только и мог, что улыбнуться.
Буба оказался хитрее и пронырливее всех. Ибо все, натурально, смотрели на Лелю, и в распоряжении Бубы была всего лишь одна секунда, чтобы выскользнуть за занавеску и тихо, но очень быстро спуститься по лестнице. Дверь, как вы сами понимаете, была открыта настежь и ничто не помешало ему покинуть дом.
– Я боюсь, что мальчик приведет краснопогонников, – старомодно выразился Горбачев. – Давайте-ка сматываться, пока не поздно, а по пути все обсудим.
Павлин вскочил со стула и, запахнув плащ, рванулся к двери, но остановился, как вкопанный.
Горбачев и на этот раз оказался прав. Издалека послышался слабый звук милицейской сирены, нараставший с каждой секундой.
– Пойдем-те ка, – кряхтя поднялся он с табурета и поманил нас в соседнюю комнату.
Павлин был вынужден подчиниться, хотя это и окончательно ставило его в положение проигравшего. Он дал своим ребятам знак следовать за ним и те, снова взяв меня в кольцо, завалились в спальню.
Горбачев обогнул ковер и указал Павлину на кольцо крышки наподобие погреба.
– Во-он школа, – ткнул он пальцем в окно, отвечая на недоуменый взгляд Павлина. – А вон, во дворике – бомбоубежище. Разумеется, заброшенное. Гражданская оборона – это из области краеведения уже.
Я проследил за направлением его пальца и высмотрел сквозь занавеску в редких кружевах приземистую крышу низкой подвальной постройки, расположенной рядом с проходный двором.
