Гарри тяжело вздохнул и потер глаза под очками.
— Но что если они кому-нибудь проболтаются? — тихо спросил он. — Я не хочу, чтобы вся школа знала, что я не могу спать без присмотра, потому что мое сердце может не выдержать. Секреты перестают быть секретами в Хогвартсе. В особенности, если секрет касается меня.
— Таким образом, ты собираешься позволить своему страху о том, произойдет что-либо или нет, управлять своей жизнью? — спросил Сириус. — Противно признавать, Сохатик, но Лунатик прав. Мы физически не сможем быть там, в Хогвартсе, рядом с тобой... если, конечно, ничего не произойдет... в таком случае мы появимся там еще до того, как ты узнаешь об этом, — Ремус прокашлялся — Сириус явно стал заговариваться. — Э... так о чем я... мы физически не сможем быть там, однако твои друзья будут. Если они поймут, насколько важно держать в секрете от Волдеморта твое состояние, то они, скорее всего, будут более осторожны, чтобы случайно не проболтаться.
Тихий стук в дверь застал всех троих врасплох и разом оборвал разговор. Дверь медленно приоткрылась, в комнату заглянули Рон с Гермионой.
— Э... можно нам поговорить с Гарри, недолго, — взволнованно спросил Рон. — Мы обещаем не огорчать его.
Сириус и Ремус посмотрели на Гарри, а потом одновременно подхватили свои тарелки и встали. Казалось, двум друзьям хватило одного взгляда друг на друга, чтобы придти к единому решению.
— Мы будем снаружи, — предупредил Суриус парочку. — Если раздастся вой тревоги, то, как бы вы ни умоляли, вам будет запрещено приближаться к Гарри до конца каникул.
Рон с Гермионой, нервно кивнув, отошли с дороги, пропуская Сириуса с Ремусом. Как только дверь за старшими закрылась, в комнате повисла неловкое молчание. Обоим сторонам было много чего сказать, но никто не знал, с чего или как следует начинать.
— Ну, и как ты себя чувствуешь? — наконец нарушила тишину Гермиона.
— Уже лучше, — пожав плечами, честно ответил Гарри. — Правда, чувствую себя немного уставшим. Сириус и Ремус прописали мне постельный режим на весь день. Думаю, я их сильно испугал ночью. Я думал, что все уже позади. Мне уже несколько недель не снились такие плохие кошмары.
Гермиона первая осмелилась приблизиться к кровати друга и присела у него в ногах. Рон последовал за ней.
— Но тебе до сих пор снятся кошмары, не так ли? — осторожно спросила она. Одного взгляда на лицо подруги хватило Гарри, чтобы понять: она изо всех сил боролась со своим любопытством. — Они... они о том, что тогда произошло? — тихо спросила она.
Гарри кивнул, отведя взгляд в сторону.
— Никто из вас не сможет даже представить, что было тогда, — тихо произнес парень. — Я думал, что умру вместе с Седриком. То, что я видел... это... это, наверное, будет преследовать меня всю жизнь. Сражаться с таким, как Волдеморт... — Рон вздрогнул, но Гарри даже не заметил этого. — Испытать такое я никому не стал бы советовать... Сириус и Ремус очень мне помогли, но они по-прежнему видят во мне того четырнадцатилетнего парня, израненного и практически при смерти, каким я вернулся в ту ночь. Да, я еще не выздоровел до конца, но если и мои друзья будут относится ко мне также, я не вынесу этого... Силы приходят с каждым днем. Просто это происходит дольше, чем я рассчитывал.
Рон уставился в одеяло.
— Что произошло? — сдавленным голосом спросил он. Не было нужды пояснять, что Рон имел в виду — он спрашивал, что произошло такого, из-за чего к нему теперь относятся как хрупкому предмету.
— Однажды ночью мне также приснился кошмар, и я стал кричать, — лишенным эмоций голосом начал Гарри. — Сириус и Ремус прибежали на крик и попытались разбудить меня. Но мое сердце не выдержало напряжения и остановилось. Всего на десять минут. Если бы не старания мадам Помфри. Именно поэтому сейчас так много всяких заклинаний вокруг — чтобы не дать этому случиться вновь... чего и не происходит. Каждое утро я принимаю одно зелье, и если не обращать внимание на некоторые небольшие детали, я в порядке. Вы же понимаете, что никому не следует знать об этом, да?
Рон с Гермионой кивнули.
— Мы будем молчать, Гарри, — уверила парня Гермиона. — Ты можешь доверять нам, — на секунду показалось, что Гермиона размышляет, задавать ли еще один вопрос — похоже, ее любопытство снова искало выход. — Ты-знаешь-кто по-прежнему в коме, Гарри? — наконец спросила она. — Фред и Джордж подслушали что-то об этом с помощью своих Удлинителей.
