Лилли лежала в постели, отвернувшись к стене, и ни с кем не разговаривала. Ребенка от нее унесли, и теперь она думала только о том, как бы отсюда поскорее выбраться. А для того, чтобы бежать из этого дома, она должна была хорошо есть, чтобы набраться сил.
Она решила уехать в Бостон. Это был ближайший крупный город, и Шериданы не смогли бы найти ее там. Теперь она знала и где взять деньги. Она выждала время, пока все в доме не улеглись спать, и осторожно раскрыла свои сундуки. Посмотрев на груды бесполезных масс шелка и атласа, принадлежавших, как казалось Лилли, какой-то другой девушке, она отложила несколько самых необходимых вещей в соломенную корзинку. Положила туда же и ценный набор серебряных щеток, а вместе с ними серебряную же, с монограммой, рамку, в которую была вставлена фотография ее семьи на ступеньках Большого Дома. Поднеся ее ближе к лампе, она со слезами на глазах вгляделась в родные лица.
Она бережно положила фотографию в корзинку вместе с серебряными щетками, которые намеревалась дорого продать в Бостоне. Прибыв туда, она уж оглядится там как следует и решит, что делать. Но уж во всяком случае, не пойдет в горничные. Это занятие не для Лилли Молино.
Лилли знала, что Элис Шеридан хранила деньги, сэкономленные при ведении хозяйства, в старом коричневом чайнике, стоявшем на кухонной полке. Лилли взяла из чайника пять долларов и оставила короткую записку с извинением, что, мол, другого выхода у нее не было. Она заверила, что пришлет эти деньги, как только сможет, добавила, что будет также присылать деньги на содержание ребенка и что она надеется на заботу Шериданов о нем и на то, что они окружат его любовью, чего сама она никогда не смогла бы сделать. Лилли благодарила их за заботу и уверяла, что никогда их не забудет.
В то утро, еще до рассвета, когда весь дом и даже любивший покричать ребенок еще крепко спали, она взяла свою корзинку, тихо прокралась вниз по лестнице, вышла через никогда не запиравшуюся входную дверь и по улицам спящего Нантакета побежала на пристань.
Пароход на Бостон уходил с утренним приливом. Лилли аккуратно отделила три из пяти долларов на проезд, тщательно спрятав остававшиеся два в карман. Глядя на остров, исчезавший в дрожавшей утренней дымке, она думала, что наконец-то закончилась одна глава ее жизни и теперь она могла начать новую. Лилли очень хотелось надеяться, что эта глава будет счастливее.
Я видела, с каким волнением Эдди следил за нитью моего повествования о далеком прошлом. Временами он поглядывал на сидевшую рядом с ним на диване Шэннон. Девушка машинально поглаживала мурлыкавшую у нее на коленях рыжую кошку. Шэннон выглядела мягкой и беззащитной и очень юной, и я знала, о чем она думала: точно так же должна была выглядеть Лилли.
– Может быть, я смог бы дополнить ваш рассказ о Нэде, – проговорил Эдди, – если вы считаете, что это поможет восстановить все подробности, касающиеся Лилли.
Мы уселись, готовые внимательно слушать.
– Я перескажу вам историю, рассказанную мне моим дедом, – начал он, и его прекрасный, глубокий голос, должно быть, так похожий на голос Нэда, каким-то чудесным образом оживил для нас прошлое.
* * *
Труппа «Знаменитых странствующих актеров Лоури» гастролировала в Нью-Джерси, когда Джекоб де Лоури сердито сказал Нэду:
– Либо ты будешь серьезно работать, либо мы расстанемся, – черные брови Лоури образовали прямую линию, из-под которой свирепо смотрели его глаза. – Как я могу рассчитывать на успешный спектакль, когда один из моих актеров потерял от любви голову и не может сосредоточиться на роли?
Он мог бы уволить Нэда сразу, но знал, что тот нравится публике, и не только прекрасной внешностью – Нэд Шеридан был талантлив.
Сидя перед щербатым зеркалом в холодной комнате Дешевого нью-джерсейского пансиона, Джекоб рассматривал свой профиль, поворачивая голову то влево, то вправо.
– Ты стареешь, Джекоб, – заметила Саша, лежавшая в постели на атласных подушках, с которыми не расставалась ни в одной поездке. Она была немолода, но все еще красива и умела себя показать на сцене. Но с каждым годом это становилось все труднее. Они частенько обсуждали свои планы на будущее, ломая голову, как заработать достаточно денег. Театр не приносил им больших доходов. Правда, в последнее время, когда в труппе появился Нэд Шеридан, публики собиралось больше.
