После этого не было смысла пытаться заснуть, и я стал оглядываться по сторонам в поисках развлечений. В отеле имелся бассейн; я с удовольствием подумал о том, как это приятно — окунуться в теплую воду, чувствуя, как тело теряет вес. Можно было бы отправиться прямо к себе в номер, но я побоялся уснуть сразу, как только коснусь простынь. Я представил себе, как захлебываюсь собственной слюной.
У входа в бассейн располагался фитнес-зал. Хотя сегодня персонал отеля был вынужден обрядиться в идиотские клоунские костюмы, девушка, которая тут командовала, явно оставила свой дома. У нее нашлись лишь плавки — гигантского размера и к тому же кричаще розового цвета.
— Боже, — пробормотал я, передавая девице кредитную карточку.
Бассейн был накрыт стеклянным куполом, стеклянные панели которого крепились друг к другу сложной сетью из металлической паутины, выкрашенной белой краской. Сам бассейн имел форму амебы, от чего его было невозможно переплыть по прямой: зато это делало ненужной демонстрацию физической формы. Остальное пространство заполняли белые пластиковые шезлонги и пальмы в горшках. Я заметил лишь одного посетителя — точнее, посетительницу. Какая-то женщина забралась с ногами на шезлонг в дальнем конце зала, закутавшись до самого подбородка в белый махровый гостиничный халат. Время от времени она одной рукой постукивала по клавишам черного ноутбука.
Я взял простыню из стопки на столике у входа и бросил на шезлонг, подальше от того места, где находилась незнакомка. Потом, отыскав относительно глубокое место, нырнул в воду. Плитки под ногами были пупырчатыми, специально, чтобы купальщики не поскользнулись, и пупырышки довольно больно впивались в ступни. Подводная подсветка отражалась от моих плавок, придавая воде приятный розоватый оттенок.
Вода оказалась горячей — едва ли не кипяток, — и я, сделав пару-тройку ленивых гребков, поспешил из нее выбраться. Выпрямившись, я почувствовал на себе взгляд женщины с компьютером. Ее какая-то смущенная поза — она по-прежнему прижимала к горлу махровый халат — резко контрастировала с уверенной улыбкой.
— Хочу сразу объяснить: это единственные плавки, которые тут можно приобрести, — сообщил я.
Какое-то мгновение незнакомка изучала мои розовые трусы.
— Вы хотите сказать, они не отражают вашего истинного вкуса?
— Совершенно верно.
— Тогда я могу быть спокойна.
— Мне бы не хотелось, чтобы эти плавки каким-то образом характеризовали меня.
Тем временем за окном полил дождь. Дождинки барабанили по стеклянным многогранникам купола, отчего те еле слышно звенели. Создатели этой конструкции наверняка не предусматривали подобного эффекта.
— Я хочу позвонить обслуге, чтобы принесли чего-нибудь выпить. Составите компанию?
Женщина отрицательно покачала головой.
Когда мне принесли джин с тоником, она удивленно подняла брови.
— Вам утро, может быть, и удалось, а вот мне — нет, — пояснил я, придвигая к ней шезлонг. Судя по морщинкам у глаз, незнакомке было далеко за сорок, но фигура ее сохранилась превосходно: так бывает только у никогда не рожавших женщин.
Она поправила полу халата и убрала руку от шеи. Поставив стакан с джином на столик, я увидел, что между ключиц у женщины начинается глубокий и аккуратный шрам.
Она сделала вид, будто о чем-то задумалась.
— Над чем вы работаете? За пределами очевидного, разумеется.
— Можно подумать, я падка на дешевые шутки.
— И все же.
— Над ноутбуком.
— Ну вот, а еще говорили!
— Не устояла перед искушением.
Женщина поставила свой компьютер рядом с моим бокалом, сбросила халат и повернулась — и все это одним плавным движением, — потом направилась к бассейну и прыгнула с бортика в воду. Я даже испугался — не дай бог, разобьет голову о дно. Плавала она превосходно, двигаясь красиво и экономно. Вернувшись к краю бассейна, незнакомка ловко подтянулась и, держась за поручни, выскочила из воды. У нее было стройное мускулистое тело, какое бывает у тех, кто занимается физическими упражнениями в закрытом помещении. Она вернулась к своему шезлонгу. Теперь я разглядел ее ближе. Шрам уходил вниз, под сплошной купальник. Судя по всему, рубец был давним. Мне захотелось проверить, как далеко он тянется.
