Битва богов!
Прямо у них, в Нехебте, в тихом и безопасном верхнем номе!
Теперь будет о чем вспомнить за пиалой с пенным пивом, поболтать с друзьями, рассказать детям…
Буро-зеленый великан, даже для бога на диво быстро подлечивший ногу, уже выпрямлялся во весь рост, опираясь на сверкающий золотом посох. Яд божественной змеюги то ли оказался для него безвреден, то ли еще не успел подействовать.
Гигантская кобра тем временем сворачивала тело в петли, а громадный орел складывал крылья, начиная падение с несметной высоты.
Колдун посмотрел на врагов, на боевую палицу с грязным, попахивающим гнильцой гранитным навершием, громко вздохнул и смиренно развел руками:
– Вот тут мне, похоже, и хана!
Змея метнулась вперед, падающий с неба хищник выставил растопыренные лапы. Но в самый последний миг перед неминуемой смертью иноземца – орел вдруг вцепился кобре в загривок, тяжело взмахнул крыльями и вместе с ней ринулся дальше над домами.
По толпе промчался изумленный выдох, у великана же от удивления буквально отвисла челюсть. А когда взгляд египетского бога опустился на невольника, тот задорно подмигнул и перекинул палицу из руки в руку:
– Поссорились, наверное, девочки. Ты же знаешь, как это бывает? Всего минуту назад лучшие подруги, а мгновением спустя друг другу когтями в глотки уже вцепились!
Жирный гигант тихо зарычал, скривился, перехватил посох обеими руками.
Ближние к невольнику горожане взвыли от ужаса и шарахнулись в стороны, в отчаянии вскарабкиваясь на головы друг к другу. Дальние – наоборот, качнулись ближе, стараясь не упустить ни единой детали поединка.
Посох ударил с такой силой, что содрогнулась сама земля! Гул побежал далеко в стороны, заставив задрожать листву в садах, подняв пыль с тихих проулков и покрыв рябью воды полноводного Нила. Потом еще раз, еще и еще! И каждый раз в самый последний миг колдун успевал отскочить немного в сторону.
После третьего промаха великий Хапи остановился, склонил голову набок.
– Ты же не думал, что все будет так просто, дружище? – рассмеялся невольник.
Буро-зеленый великан прищурился – выпрямился, развернул плечи и резко ударил посохом оземь:
– Да будет воля моя на земле, воде и на небе! Да развеются чары, сглазы и проклятия! Именем своим заклинаю! – И он ударил посохом еще раз.
Колдун рассеялся в воздухе и в тот же миг оказался вдвое ближе к своему врагу. Великий Хапи быстро наклонился и взмахнул рукой.
– Вот блин… – только и успел выдохнуть невольник, как жирный великан уже сцапал его огромной пятерней за ногу и вздернул на высоту своего роста.
Иноземец в отчаянной попытке спастись метнул палицу в глаз врага. Тот всего лишь опустил веко и недовольно хмыкнул. Палица шлепнулась вниз, а гигант откинул голову и открыл рот, поднеся пленника ближе.
– Нет-нет, только не грязным! – взмолился колдун. – Я весь в пыли, в поту, соплях и прочей грязи! Если уж ты решил меня съесть, великий Хапи, то сперва хотя бы прополощи!
Буро-зеленый великан зловеще расхохотался, дохнул – и его жертву окутало плотное облако, тут же стекшее вниз плотными холодными ручьями.
Весь мокрый и жалкий, обтекающий серыми струйками, невольник несколько раз фыркнул, сплевывая воду, вздохнул и признался:
– Твоя взяла, всемогущий. Теперь я чистый. Жри!
Громадный жирдяй снова поднял жертву над собой, открыл рот – и тут ему в висок глубоко вонзилось сияющее, как солнце, золотое копье.
Великан уронил невольника в распахнутую пасть и, уже мертвый, плашмя откинулся на спину, в очередной раз заставив содрогнуться землю.
А стоящий на берегу Нила рослый воин, одетый в медную округлую шапку, в новенькую кирасу из буйволовой кожи, грудь которой украшали три сплетенных треугольника, в меховые штаны и сапоги рысьим мехом наружу, с песцовым плащом за плечами – этот невесть откуда взявшийся ратник вытянул руку, и золотое копье уже через пару мгновений вернулось к нему в ладонь. С коротким выдохом мужчина метнул оружие в высоко кружащего орла с коброй в когтях. Промахнулся – но копье вернулось в ладонь, и копейщик попытался сбить орла снова. И опять неудачно.
Однако громадная птица достойно оценила опасность и повернула к северу.
