— Поэтому и спрашивал. Если б ты был влюблен, я тебе этого дела и не предложил бы.
— А если ваша шпионка мне не понравится? Что тогда?
— Глупый вопрос. Нет, в самом деле лучше останься в твоем ведомстве.
— Где же эта Гекуба? Как я с ней познакомлюсь?
Я тебе сообщу ее приметы, сообщу, где она живет, в каком ресторане обедает. Лучше всего познакомиться с ней именно в ресторане. Остальное будет твое дело. Ты должен будешь повезти ее в Роканкур и показать ей, как журналистке, ту печь. Ее показывают журналистам. Этой печью будешь заведовать ты, по крайней мере в течение нескольких дней. Затем ты в нее «влюбишься».
— В печь?
— Ты ей передашь некоторые документы, которые мы тебе приготовим.
— Понимаю: дезинформация!
— На этом твоя роль кончится.
— Роль сомнительная... Никак не ожидал от вас!
— Что ж делать, приходится идти и на такие дела. Если это делается для родины, то тут ничего плохого нет.
— Я до сих нор сходился с красивыми женщинами и не для родины. А для родины готов тем более.
— Тшорт! — сказал полковник.
X
Как только пароходик остановился, Наташа, уже с час ходившая по набережной, издали увидела Шелля и побежала по длинному валу, обгоняя носильщиков с тачками. Он поднял руку, быстро пошел к ней, обнял ее и поцеловал. От него пахло вином.
— ...У тебя прекрасный вид... Всё благополучно? Здорова? Довольна Капри?
— Это просто рай!
— Не всегда. Все на этом острове зависит от погоды. Если погода плохая, то население разоряется, и тут смертная тоска.
— Погода всё время чудная! А как ты?..
— Ты не кашляла?
— Ни разу не кашлянула, — ответила она весело, хотя этот вопрос чуть ее огорчил: значит, всё-таки он не уверен, что это пустяки.
Ну, слава Богу, — сказал он и заговорил по-итальянски с носильщиком, который принес с парохода его чемоданы. Наташу удивило, что их так много: пять или шесть, все превосходные. «Неужто он и здесь будет менять костюмы каждый день, как в Берлине!» Его элегантность была чем-то из другого, неизвестного ей, малопонятного мира и, быть может, именно поэтому ей нравилась. «А вот лицо у него измученное!» думала она, когда он с носильщиком укладывал чемоданы в красный вагон фуникулера. Другие пассажиры с любопытством на них смотрели, и это тоже доставляло Наташе удовольствие. Навстречу им спускался другой маленький вагон с уезжавшими людьми. Она подумала, что через десять дней, всего через десять дней надо будет и им покинуть этот дивный остров.
В «Квисисане» Шелль не остановился: сказал, что там мог бы встретить знакомых.
— А я никого, кроме тебя, видеть не хочу! Недалеко есть очень хорошая гостиница, я в ней жил года три тому назад. Спросим там.
В этой гостинице его узнали. Был недурной номер, но хозяин предложил за те же деньги отдельный домик, расположенный довольно далеко, внизу его круто спускавшейся большой усадьбы.
— Помню, помню. Это было что-то древнее, вы тогда перестраивали. Пожалуй, — сказал Шелль, немного подумав.
— Я устроил там две ванны. Сдаю так дешево потому, что это вы, синьор. И еще, скажу правду, многие не хотят подниматься по нескольку раз в день. Но синьоры молоды и крепки.
— Синьора не моя жена. Она уже имеет комнату. Что ж, ведите нас в этот домик.
Он и по-итальянски говорил свободно, даже щеголял разными «mamma mia». Втроем они спустились по древним крутым каменным лестницам в саду. Домик был тоже древний, с очень большой комнатой в три окна, с двумя спальнями, с мраморными статуями, с огромными каминами.
Когда хозяин ушел, Шелль опять обнял Наташу.
— Хочешь жить здесь со мной? Я что-нибудь для него придумаю, да их это и совершенно не интересует.
— Никогда. Ты знаешь, что...
— Да, знаю, знаю, — сказал он с нетерпеньем. — Хорошо, не будем спорить. Всё равно, мы...
— Что всё равно?
— Ничего... Милая, мне надо выкупаться, побриться, переодеться. Это займет не меньше получаса. Ты подождешь меня здесь или там, в главном доме, в гостиной?
Это не особенно удобно, — сказала Наташа, краснея. Он засмеялся.
— «Что они подумают», да? О, чудо природы! Не воспитывалась ли ты в пансионе для благородных девиц где-нибудь в Испании? Ну так вот что. Если неприлично подождать меня здесь, тогда пойди на Пиацца Умберто и посиди в кофейне, на террасе. Там, кажется, несколько кофеен, я тебя найду. Ты знаешь, как пройти к Пиацца Умберто? Это здесь единственная площадь.
