Бразилия - страница 61

Шрифт
Интервал

стр.

— Я должен сохранить два патрона. Они понадобятся нам с тобой, если они вернутся, — объяснил он.

Мысль о смерти от его руки показалось ей настолько прекрасной и справедливой, что у Изабель свело промежность. Затем сияющий утес ее фантазий залили горькие и тяжелые волны реальности. Тело Купехаки лежало у ее ног и воняло калом, извергнутым в предсмертных судорогах.

— Они украли наших детей! — закричала Изабель; «наших» было ложью.

— У индейцев есть лошади, — сказал Тристан. — Прислушайся, это удаляющийся топот копыт. Мы не сможем догнать их пешком. — Он задыхался, его высокий лоб перерезали морщины. Казалось, он сердится на нее.

— Ах, мои маленькие, — проговорила Изабель и лишилась чувств. Песчаная земля поднялась ей навстречу, подобно тому как пышная перина детской кроватки всплывала навстречу ее телу, когда задолго до смерти матери, до того как отец превратился в уязвленное чудовище, он уносил спящую Изабель на руках из какого-нибудь восхитительного места, куда они ходили вместе, и когда ее, будто в ложке, переносили из одной чаши сновидений в другую, она на какое-то мгновение просыпалась и видела его сильные руки, белые простыни и откинутое мохнатое одеяльце.

Одни

Когда к Изабель вернулось сознание, коричневая поверхность реки уже искрилась в утреннем свете, а Тристан сидел, уставившись в пламя разожженного им костра. Она сходила в кусты справить нужду и по сломанным веткам и бороздкам на песке поняла, куда он оттащил тело Купехаки. Муравьи и стервятники скоро превратят тело верной тупи в пыль. У Изабель пересохло во рту, у нее свело пустой желудок.

— Что нам делать? — спросила она у Тристана.

— Жить, сколько сможем, — ответил он. — Нужно переправиться через реку. Мы должны все время двигаться на запад. Возвращаться нам некуда — только горе и опасности.

— А как же Азор и Корделия?.. — У Изабель потекли слезы, когда она представила себе их маленькие послушные ручки и ножки и доверчивые, широко раскрытые глаза, похожие на чаши, ожидающие, что их наполнят. Даже когда голод и усталость обрушились на их беззащитные, хрупкие тельца, они с верой глядели на свою мать.

— У нас нет ни сил, — сказал Тристан, — ни возможности вернуть их. Даже если мы могли бы сделать это, как нам защитить их от опасностей дикой природы? Милая Изабель, может, для них лучше остаться с теми, кто знает, как здесь выжить. Если бы дикари хотели убить их, они бы сделали это сразу же.

Бессильная ярость Изабель выплеснулась наружу. Тристан казался таким самодовольным, когда бесстрастно и разумно констатировал их отчаянное положение.

— Зачем нам вообще жить? — спросила она. — Что этому миру, — она сделала широкий жест, словно обводила рукой всю землю, — умрем ли мы сейчас или чуть позже? Зачем мучиться, Тристан?

Он с опаской поглядел на нее из-под полуприкрытых век, чуть склонив голову набок, так же, как он глядел на нее в бытность свою пляжным воришкой, хотя в те годы на лице его не было морщин.

— Грех даже спрашивать об этом, — сказал он. — Наш долг прост — мы обязаны жить.

— Но там, — закричала она, на этот раз указывая на небо, — никого нет, кого волнует, исполним ли мы наш долг? Бога нет, а наши жизни — досадная случайность! Мы рождаемся в грязи и муках, а потом, движимые муками, голодом, страстью и страхом, живем без всякой цели!

Лицо его стало серьезным, и он заговорил мягче, как будто хотел смягчить ее оскорбительно громко звучащий в полной тишине голос.

— Ты разочаровываешь меня, Изабель, — начал он. — Почему же мир так замысловато устроен, если он лишен смысла? Подумай только, сколько труда требует создание мельчайшего насекомого или травинки. Ты говоришь, что любишь меня; тогда ты должна любить жизнь. Жизнь — это дар, и мы должны за него платить. Я верю в духов, — заявил он, — и в судьбу. Ты была моей судьбой, а я — твоей. Если мы умрем сейчас, то никогда не достигнем того, что нам предначертано свыше. Может, нам суждено спасти наших детей, а может, и нет. Я знаю лишь одно, Изабель: жизнь свела нас с тобой не для того, чтобы питать своими детьми ненасытную утробу этого мира, а затем, чтобы мы доказали, что нет ничего сильнее любви, давали миру пример любви. Я чувствовал это даже на автомобильном заводе, когда мне казалось, что я никогда больше не увижу тебя.


стр.

Похожие книги