Еще один предатель.
– За сколько вас купили, кузен?
Толстяк Стьюкли продался всего за тысячу фунтов. Рэли понял, что партия проиграна, и вместо поверженного короля положил на шахматную доску жизни свою голову. Бороться больше не было ни сил, ни смысла. Все странствия заканчиваются в одной гавани.
Судьи потрясли архивом и выудили на свет Божий приговор 1603 года. Юридически Рэли был давно покойник.
– Только благодаря великодушию Вашего Величества этот разбойник до сих пор не казнен, – льстили королю.
Яков I в своем безграничном «милосердии» пожелал, чтобы сэру Уолтеру отрубили только голову без экзекуции повешения, вырывания внутренностей и четвертования.
Рэли молча выслушал приговор, после чего был отправлен обратно в тюрьму. По дороге он встретил своего старого приятеля Хью Бистона.
– Рад видеть вас, друг мой. Вы придете завтра на мою казнь?
– Непременно. Только не знаю, удастся ли найти место, где встать.
– А вы не спите слишком долго. Что касается меня, то я за свое место спокоен, – криво усмехнулся Рэли.
Поздно ночью пришла проститься Бэсс.
– Я умоляла Якова о помиловании.
– Напрасный труд, дорогая. На твою долю и так выпало достаточно страданий. И успокойся. Ведь ты – леди Рэли.
Бэсс вытерла слезы.
– Я получила разрешение Тайного совета похоронить тебя.
Рэли поцеловал жену.
– Это хорошо, что ты сможешь распорядиться моим мертвым телом. Ведь тебе это не всегда удавалось, когда оно было живым. Прости меня, Бэсс. Мне не следовало вообще жениться. Я принес тебе столько горя.
Леди выпрямилась, вскинула голову.
– Не говори так. Я вышла замуж за настоящего мужчину и даже в эту минуту не жалею об этом.
– Спасибо, Бэсс. А теперь иди. Мне надо выспаться. Завтра очень трудный день.
29 октября 1618 года, с удовольствием позавтракав, Рэли в сопровождении лондонского шерифа прошел во двор Старого Вестминстерского дворца. Эшафот был огорожен деревянными заграждениями, за которыми собралась огромная толпа.
Ясное морозное утро. Синее небо.
Палач сидел у костра.
– Холодно. Идите погрейтесь, сэр Уолтер.
– Не стоит. У меня может начаться лихорадка, и люди подумают, что я трясусь от страха. Давайте начнем.
Рэли, подволакивая раненую под Кадисом ногу, поднялся по ступенькам на помост, снял с головы высокую шляпу с ярким павлиньим пером. Упала тишина.
– Я прошу прощения за свой слабый голос. Сырость Тауэра не пошла ему на пользу, – начал Рэли последнюю речь – право осужденного на казнь, освященное веками. – Но я постараюсь говорить громче, чтобы было слышно вашим светлостям.
Рэли слегка поклонился лордам, собравшимся на балконе дворца.
– Не стоит, сэр Уолтер, – сказал лорд Эрандел. – Мы сами спустимся к вам.
– Король обвинил меня в заговоре, – продолжил Рэли. – На суде мне затыкали рот, но здесь я могу говорить. Клянусь: я никогда не предавал Его Величество и не изменял Англии. Призываю в свидетели Господа Бога, перед которым скоро предстану, и клянусь, как перед Создателем: все сказанное мною – правда. Аминь!
Рэли снял черный бархатный плащ и попросил палача показать ему топор. Провел пальцем по острию.
– Это сильное лекарство вылечит меня от всех болезней одним ударом.
По традиции палач встал на колени и попросил прощения у осужденного. Потом предложил ему повязку на глаза.
– Не надо. Я не боюсь смерти.
Рэли положил голову на плаху. Толпа замерла. Палач задрожал от страха.
– Не промахнись, дружище. Такая работа не для твоих нервов.
Палач медлил. Было слышно, как где-то чирикает птаха.
– Ну, руби, руби скорее!
Топор с глухим стуком врезался в шею. Со второго удара голова откатилась от тела. Палач поднял ее за седые волосы и показал народу. Он должен был сказать: «Вот голова предателя!» Но он молчал.
– Этой голове цены не было, – крикнули из толпы. – Второй такой нет в Англии!
Тело сэра Уолтера Рэли похоронили в церкви святой Маргариты. Голову забальзамировали, и она хранилась у леди Рэли до самой ее смерти.
История помнит много эшафотов, которые со временем становились постаментами для памятников.
