— Здравствуй, Регулус, проходи, — Алекс посторонился, пропуская младшего брата Сириуса Блека войти в дом. — У меня здесь не прибрано, эльфа нет, а у самого руки все никак не доходят.
Регулус махнул рукой и затараторил.
— Темный Лорд попросил у меня эльфа, а, когда Кикимер вернулся, он рассказал мне такое, что я…
— Так, спокойно. Рег, ты сейчас пройдешь в ванную, примешь горячий душ, высушишь одежду и вернешься сюда. Я пока поставлю чайник, и за чашкой горячего чая ты мне все расскажешь.
Ни согреть чай, ни предоставить возможность Регулусу согреться, Алекс не успел. Как только прозвучала последняя фраза, его гость вскрикнул и схватился за левое предплечье.
— Темный Лорд вызывает всех, и он очень зол, — простонал парень. Алекс, внимательно наблюдавший за юным Пожирателем, повторил его маневр и схватился за руку где-то в районе татуировки. — Нужно аппарировать на собрание.
Регулус дрожащей рукой вытащил палочку и, закатав рукав, направил её в центр метки. Действовать приходилось быстро, на автомате, практически не думая. Алекс успел схватить Рега за руку и сосредоточиться на аппарации, чтобы по дороге не расщепиться.
Приземлились они на каком-то кладбище.
Довольно много людей — около трех десятков — стояли полукругом. Все были облачены в длинные черные плащи и серебристые маски. По периметру полукруга были расставлены несколько факелов. В свете всходящей луны и мерцающего огня факелов зрелище людей в плащах было одновременно зловещее и притягательное. Без плащей и масок на поляне находилось четверо: высокий, довольно красивый, но, несмотря на это, обладающий чем-то отталкивающим, мужчина, стоящий в центре, темноволосая красавица и появившиеся Регулус и Алекс.
— Регулус, ты не только опоздал, но еще и явился в неподобающем виде, — мужчина, скорее всего являющийся небезызвестным Волдемортом, поднял палочку. — Круцио.
Регулус упал на землю и забился, громко крича от нестерпимой боли. Алекс беспомощно смотрел на парнишку, понимая, что помочь ему не в его силах. Сколько это продолжалось, трудно было сказать: бывший капитан потерял счет времени, но, по его прикидкам, не более двух-трех минут. Наконец Лорд опустил палочку, и Регулус с трудом поднялся на колени и подполз к своему господину. Дрожащей рукой он поднял край мантии Волдеморта и поднес ее к губам. Алекс едва заметно передернулся от отвращения. Внимание Темного Лорда все это время было обращено на него.
Позволив Регулусу еще немного поунижаться, Лорд оттолкнул его ногой. Рег, собрав все свои силы, поднялся и, пошатываясь, занял место среди Пожирателей. Внимательный взгляд Алекса отметил еще одно пустующее место среди людей в масках, и решил, что это место пустует, потому что он сам находится в центре этого полукруга. Северус что, состоял в Ближнем круге? И за какие заслуги? Скорее всего, за передачу пророчества.
— Северус, ты решил почтить нас своим вниманием? Я даже не говорю тебе сейчас ничего о твоем внешнем виде. Мы уже привыкли к тому, что твои маггловские корни так трудно искоренить. И чем же ты на этот раз был так занят, что пропустил больше десяти собраний? — Алекс напрягся, затем опустился на колено и, не поднимая головы, начал отвечать, тщательно подбирая слова.
— Мой Лорд, я выполнял вашу волю. Мне удалось сблизиться с Альбусом Дамблдором, и в перспективе я буду преподавать в Хогвартсе.
— Да? Ну что же я рад, что хотя бы кто-то из моих преданных слуг не разочаровывает меня в последнее время, — Лорд внимательно разглядывал склонившегося Алекса, но лезть к нему в голову не спешил: видимо, его очень впечатлил приход Северуса и его красочные галлюцинации. — Но это не освобождает тебя от заслуженного наказания, — «Будет больно», — успел подумать Алекс и максимально расслабил мышцы тела, так, как его учили даже не в Академии, а на войне, где не было понятия «Непростительные», и все применяемые заклятья оценивались только по степени их эффективности. — Круцио.
Алекс упал: все-таки было невероятно больно, однако он умудрился не заорать, а лишь в кровь искусал губы. Когда пытка закончилась, парень был уже на грани обморока. Полежав немного на земле, Алекс поднялся и посмотрел на Волдеморта. К собственному негодованию ему не удалось добавить во взгляд подобострастие. Только что пережитая боль не давала сосредоточиться, и в его взгляде явно читался вызов.
