«Книгу милостей» он давно выучил наизусть. Это было самое простое и первое наставление в вере, созданное для тех, кто среди многих Богов избирал для себя Владычицу Морану. Начальная ступенька великой лестницы до самых небес: опереться, поблагодарить и дальше идти. Больше десяти лет прошло, а Лихарь с ветхой книжицей до сих пор только в мыльне и расставался. Она вправду грела и защищала. В ней жила самая счастливая пора его жизни.
Время, пока он был единственным сыном.
Как же быстро всё кончилось. Из Левобережья пришли новые ложки. У одного новичка были серебристые волосы. И глаза, казавшиеся то серыми, то голубыми…
Подъём оказался довольно крутым, жёлоб ещё и выгибался направо. Умаявшись, опять потеряв направление, Сквара сообразил наконец, куда его занесло.
Всё же не зря они с Ознобишей читали о том, как возводили свои башни воинственные андархи. Должно быть, здешних строителей до зубовного стука напугала неудача у Конового Вена. Они чаяли ответного похода Сквариных предков. Старались предухитить всё возможное, спасти полководцев и иной почёт. Те ведь только в песнях до смерти стояли со своими людьми, охраняя сбежавшуюся в крепость мирную чернь. Когда, стало быть, свирепые дикомыты с ножами в зубах залезут на стены и перебьют последних защитников, вельможи сперва отступят на самый верх башен… а после сокровенными дверцами, коренными трубами, лисьими норами улызгнут далеко в лес: ищи-свищи, глупый враг! Знать бы зодчим, что правнук былых отмщателей разведает их спасительный путь! Да начнёт от размыва в стене старого подтюремка!..
Уяснив это, Сквара сразу повеселел. Перевернулся, нашёл на потолке изъеденные ржавчиной скобы с остатками сгнивших верёвок. Полез вверх быстрей прежнего.
— Ну что, Ивень… — ворчал он, подтягиваясь ещё на скобу. — Ты, значит, здесь вовсе даже ни ногой не бывал?.. Слыхом не слыхивал, как Мытная башня зовётся?..
Сверху волнами скатывался холод. Сквара начал прикидывать, скоро ли уткнётся в снежную пробку, неизбежную в такой узкой кишке. Он уже прикидывал, не придётся ли совсем бесславно вернуться, когда левая рука упёрлась в деревянную дверцу.
Скобы над головой были мокрыми и бугристыми от сосулек. Парень повис на одной руке, начал торопливо ощупывать подгнившие доски. Дверца была всего менее предназначена для открывания из стены. Сквара не нашёл никакого подобия ручки, даже потянулся к неразлучному ножу на локотнице, чувствуя себя лазутчиком времён стояния на Светыни: «А надо будет — прорежем…» Ещё раз обежал пальцами ободверину, убедился: надо было толкать.
Воображение сразу нарисовало доски с той стороны. Толстые, накрест прибитые гвоздями вроде того, который он с такими трудами выправлял на колоде…
Забухшая дверка потребовала усилий всего тела. Сквара гнулся, как лук, налегал снова. С тысяча первого приступа под ногами стало подаваться. Раздался скрип…
Сумрачный свет до того ярко хлынул в глаза, что Сквара невольно зажмурился. Проморгавшись, выполз в лазею, огляделся. Встал на ноги…
Перед ним была сокровищница.
Та самая, о которой все были наслышаны, все судили и рядили, но своими глазами не заглядывал ни один.
Башня не просто так звалась Мытной. Здесь ямили самое редкое и многоценное из того, чем кланялись Царскому Волоку богатые гости. Сквара увидел некогда ярко повапленные, а теперь однообразно серые скрыни, рассевшиеся от ветхости кожаные сумы. Цветные бутыли, обросшие мохнатыми шубками пыли… и нетленные короба, сработанные из вечной берёсты.
«Учителю рассказать!.. Это ж сколько добра…»
Сквара стоял возле дверки, пытаясь понять, отчего сокровищницу устроили не в погребах и не в наземном жилье, а высоко в башне. Воров, что ли, боялись? Хотели самую дороговщину с собой прихватить, когда срок придёт съезжать гузном по трубе?..
— Ивень, — тихо спросил Сквара. — Почему ты не должен был сюда приходить?
«А на дыбу за что? Для себя утаить найденное решил?..»
И откуда всё-таки взялись листки, что потом липли у него на груди и валялись скомканные под ногами?..
Сквара вдруг заспешил. Дался в руки клад — хватай сразу, не то в землю уйдёт, синими огоньками рассыплется!.. В хоромине было на удивление сухо. Высоко под потолком косо лучилась узкая прозорина, по-андархски забранная оконницами с мелким стеклом. Некогда белое и чистое, стекло давно заросло грязью, но свет, хоть и пятнами, ещё пропускало. Скваре тотчас захотелось подняться туда, посмотреть сверху на крепость… Он сделал шаг и другой. В самом большом пятне света виднелся покрытый скатертью стол. А на нём — десятка два книг. По ту сторону угадывалась дверь. Настоящая дверь, не Скварина мышиная норка. Он подошёл. Ему сразу бросилось в глаза: книги совсем недавно кто-то тревожил. В толстом слое пыли выделялись прямоугольники чистой скатерти, искрившиеся многоцветной парчой. Ивень?.. Чувствуя, что вплотную подобрался к разгадке, Сквара взял ближайшую книгу, обмахнул. Рука была мокрая, пыль тотчас обратилась грязью, пришлось тереть о штаны.
