Один удар – один труп. Когда сверху скатились подкрепления Братства, с магами, големами и десятками воинов – у входа в подземелья воцарилась изумленная тишина. Человек, от которого рикошетили заклинания, отскакивали копья, мечи и алебарды, лежал в луже крови на полу, а над ним стоял ничего не понимающий Эспали. Чародеи долго потом мучили рыцаря допросами, проверяли его самого, его оружие, его прошлое, но так ничего и не нашли. Даже сам Медиум, когда залечил раны, специально вызвал к себе удачливого рыцаря и пару минут с недоумением рассматривал внешне неказистого бойца. Потом сухо поблагодарил за службу и отпустил.
Никто в Братстве не знал, что их навестила кара Усмия. Склой все-таки добрался до Агона, находящегося в подземельях Разлома. Вот только камеры Халда и императора были по соседству, и аура бога антагониста сняла неуязвимость с непобедимого воина. Судьба бывшего мереанского рыцаря провела его через десятки сражений и сотни дней неистовой погони в анхорскую крепость Братства. Привела, и бросила на сыром полу темного коридора.
С тех пор имя Эспали простые рыцари произносили с придыханием. Воину, ставшему легендой, это даже нравилось, хотя порой и утомляло. Охрану с тех пор только усилили. Сейчас на этаже выше, перед выходом на лестницу, дежурило сразу четыре бойца и два мага. В подземельях крепости хранилось нечто странное, и, судя по всему, нужное кому-то из врагов Братства. Эспали, кстати, было совсем не интересно, что там может быть. Он справедливо считал, что это не его ума дело, но каждый раз, заступая на пост у темного входа, молился Халду, чтобы в его смену ничего не произошло. Если тот одинокий гость выкосил многих умелых воинов Братства, и потерпел поражение, то в следующий раз здесь появится противник посерьезнее предыдущего посланника, и ударом алебарды его уже не свалишь.
Смена Эспали проходила, как обычно тихо и спокойно. Воин больше боролся с коварным желанием присесть и прикорнуть в ожидании сменщика. Позволить себе столь низкие мысли он никак не мог и потому старательно гнал их прочь. Время шло, рыцарь скучал, Разлом грохотал и чуть потрескивали факелы в коридоре.
Тоскливый мир порвался внезапно. Наверху раздались крики, и, проклиная свою судьбу, рыцарь подхватил шлем и насадил его на голову. Раздался хлопающий звук, что-то затрещало, будто кто-то бросил в костер ворох сухих сосновых иголок и крики разом оборвались. Проклятый ремешок на шлеме никак не желал застегиваться, и когда в коридоре показался человек, рыцарь плюнул на крепеж, схватил алебарду, но бессильно замер. То, что приближалось к нему от лестницы человеком не было. Фигура сияла алым светом, и под копной седых волос вместо глаз полыхали два жутких огня. Ноги рыцаря предательски задрожали.
– В сторону, – тускло проговорил гость. Эспали сглотнул, но сделал шаг в сторону прохода и загородил его. Не для того он служил Братству, чтобы бросить пост.
– Уходи, – попросил он незнакомца.
Сердце в груди часто и шумно бухало, словно после длительной пробежки. Во рту рыцаря пересохло. Перехватив алебарду, он направил ее на демоническую фигуру, но в тот же момент его откинуло прочь, к стене, и сила удара выбила воздух из легких Эспали.
– Я не хочу убивать, – произнес незнакомец.
– Туда нельзя, – просипел рыцарь и попытался пошевелиться, но не смог. Ни один мускул не отзывался на его усилия.
– Мне – можно.
Демон прошел мимо парализованного воина и спустился в подземелья. По лицу Эспали градом катился пот от усилий, он пытался вернуть контроль над своим телом, чувствуя себя похороненным заживо. Рыцарь с трудом смог восстановить дыхание, но по-прежнему стоял у стены, сжимая в непослушных руках бесполезную алебарду.
Обратно незнакомец вернулся не один. Чуть позади демона по воздуху плыли тела двух человек. Видимо, их все это время и сторожили воины Братства. Процессия медленно миновала коридор и исчезла на лестнице. Только через несколько долгих минут рыцарь, победивший Склоя, выронил оружие и бессильно осел на пол. Мышцы заломило так, что Эспали сквозь зубы завыл от боли и скорчился, прижимая к животу руки и ноги.
