Да, Колобок будет настоящим мужчиной и не допустит, чтобы из-за какого-то вождя кайманов маменька вошла в пустую комнату. Проклятые! Теперь она перепугается и побежит искать его на улице, по всем закоулкам Праги! И, конечно, не поужинав! А что может быть хуже! Нет, этого он не допустит!
И в это время раздался сладостный звук старого, треснутого противня… простите — гонга. Колобок сразу очнулся от своих мыслей и услышал, как со стены раздались веселые крики:
— Ура! Ура! Колобок! Колобок! Молодец! Молодец!
Колобок увидел распростертого у своих ног вождя кайманов. Победа! А вокруг стояли безмолвные, убитые горем вршовицкие кайманы.
Все, что думал Колобок о маменьке, как раз и решило судьбу третьего раунда. Когда Колобок подумал: «Я успею, если помчусь во весь дух», он обрушил на своего противника град стремительных ударов. Но получил их обратно, да еще с лихвой. Теперь надо взяться за ум (как говорит маменька: «Ты у меня умница»). Да, он сможет победить его только своим весом. И Колобок повис у противника на плече, стараясь повалить его на землю. Но упал сам. Ага, значит лучше повиснуть на шее. Он отскочил и через секунду повис на шее вождя. Сначала Кайман стоял на ногах крепко и старался сбросить с себя Колобка. Он равномерно, удар за ударом, бил его в скулу. Но, хотя Колобок еле сдерживался от боли, он все равно не отпускал Каймана. («Веди себя, как настоящий мужчина», — говорила маменька.) Он сжимал Каймана все сильнее и сильнее. Тогда худощавый Кайман, сгибаясь под тяжестью шестидесяти килограммов, стал лупить Колобка куда попало. Он молотил Колобка по носу, по глазам (как это говорит маменька? «Держись!») и Колобок еще сильнее прижал Каймана к себе, хотя руки у него совсем онемели. («Будь стойким до конца!» Только когда же конец?)
Колобок чувствовал, что Кайман уже задыхается и еле держится на ногах. Но и он, Колобок, едва дышал. И вот они оба на земле. Колобок лежит на Каймане и не выпускает его из своих объятий, хотя руки его ободраны о землю. Маменька осталась бы довольна — не дракой, нет, а тем, что он одержал верх. Стиснув зубы и забыв о боли, Колобок сжимает Каймана из последних сил…
Бам!.. Это звенит гонг.
Нет, ничего не случилось с Колобком, хоть он, конечно, и маменькин сынок.
И вот он снова на ногах, а вождь кайманов все еще лежит на земле и тяжело дышит.
— Ура, Колобок! Молодец!
И Братство выбегает из сада на поле боя, даже не закрыв за собой калитку. Да и зачем ее закрывать? Ведь Братство победило!
— Давайте быстрее куртку, я побегу домой.
— Но сначала нам нужно заключить почетный мир, — предлагает вождь кайманов, поднимаясь с земли с помощью своего верного соратника, Синего Угря.
— Нет, сегодня нам некогда, — отвечает Штедрый, — приходите послезавтра, в половине четвертого, и мы заключим с вами мир по всей форме.
И толпы разгромленного вршовицкого войска двинулись в родные края. Они шли молча, как и полагается мужественным воинам, потерпевшим поражение от достойного противника. А победители во главе с Колобком помчались что есть духу на Винограды.
Через день был заключен вечный мир между Братством и храбрыми вршовицкими кайманами. Это была торжественная церемония, во время которой кайманам было разрешено войти в сад. К своему удивлению, они так и не увидели никакой оранжереи, но не посмели возразить против военной хитрости противника. К тому же мир, заключенный с Братством, вскоре очень пригодился кайманам. Когда месяц спустя их преследовали войска союзных Нусле и Михле, Братство разрешило кайманам укрыться в своем саду. И, когда неприятельские полчища подтянулись к саду, кайманы непонятным образом исчезли у них прямо из-под носа, словно провалились сквозь землю. Союзная армия двинулась дальше, пока не наткнулась на войска страшницких ребят в количестве семидесяти человек. Завязался бой, но ему помешало несвоевременное появление конной полиции численностью в два человека…
Весть об этом сражении попала даже в газету, где появилась заметка под названием: «Драка хулиганов на окраине».
Но все это еще — в будущем, а пока Колобок, грязный, избитый и изодранный, но совершенно счастливый, мчался к дому.