Приземистые «штуги» хорошо маскировались среди редкого болотистого леса, кустарника, имели меньший вес, чем танки. Все шесть машин и противотанковая пушка ударили неплохо, но смогли лишь приостановить атаку.
Капитан Бакулин служил в артиллерии более десяти лет, имел достаточный опыт и придерживал семь оставшихся в строю машин. Воевавшего с января сорок третьего года Павла Карелина он считал скороспелым комбатом и постоянно одергивал.
Юрий Акимович Бакулин закончил полный курс артиллерийского училища, командовал взводом, а затем батареей трехдюймовых пушек «Ф-22». Он считал несправедливым, что его, кадрового офицера, после одиннадцати лет службы в артиллерии и переподготовки назначили снова командиром батареи. При этом Бакулин забывал, что Павел Карелин повоевал куда больше, чем он, был несколько раз ранен и считался в полку одним из наиболее опытных и решительных командиров батареи.
Сам Бакулин около года преподавал на курсах младших лейтенантов. Несколько месяцев служил при штабе дивизии и был направлен в самоходно-артиллерийский полк в начале сорок четвертого года в связи с острой нехваткой командного состава.
Сейчас он растерялся. Вышли из строя три самоходки, причем две машины были утеряны безвозвратно. Атака продолжалась, но активность замедлилась. Экипажи самоходок не рисковали приближаться к «штугам» и вели маневренный бой, помня, что с их броней в три сантиметра лезть на рожон слишком опасно.
Капитан Бакулин считал, что здесь более эффективнее действовали бы танки, особенно новые «Т-34-85» с усиленной броней и 85-миллиметровыми пушками.
Но танки весили более тридцати тонн, а переправа была рассчитана на легкие машины и пехоту. Это было еще не наступление, а разведка боем.
Кроме того, Бакулин заблуждался, думая, что «тридцатьчетверки» с легкостью бы проломили оборону. Лесисто-болотистая местность и небольшая дистанция, на которой велся бой, не давали преимущества тяжелым и громоздким, по сравнению с самоходками, новым танкам.
Капитан терялся, и это видели подчиненные. Он имел за спиной два-три сравнительно удачно проведенных боя, но сейчас ему доверили задание, от которого зависел его дальнейший авторитет.
Бакулин связался по рации с Карелиным и требовательно спросил:
– Почему топчешься на месте?
Вопрос не имел смысла. С таким же успехом он мог бы задать его самому себе.
– Двигаемся по назначенному маршруту, – отозвался старший лейтенант.
Карелина раздражала нерешительность Бакулина. Глядя на него, слишком осторожно действовали экипажи второй батареи. Но главная задача для старшего лейтенанта была сейчас уничтожить противотанковую пушку и выручить подбитую самоходку Сани Зацепина.
– «Гадюка» самоходку лейтенанта Зацепина добивает. Хочу ее прикончить.
– Что, обязательно сам? Некого послать?
– Она ближе всего ко мне.
– Действуй, – одобрил его решение Бакулин.
Он знал, что скоро должен появиться командир полка Тюльков, которому очень не понравится, что, толком не начав наступление, батареи теряют одну машину за другой.
Карелин осторожно приближался к замаскированной среди деревьев «гадюке». Времени на разговоры у него не было. В эти же минуты механик-водитель продырявленного «хетцера» увидел идущую наперерез русскую самоходку. Это была «сушка» младшего лейтенанта Евсеева.
– Русская «штуга» слева! – крикнул механик, разворачивая машину стволом к цели.
Он предпочел бы отступить дальше, но от снаряда не убежишь. Заряжающий выстрелил, промахнулся и попытался перезарядить орудие.
– Не успеем, – ахнул механик-водитель.
Бронебойная болванка врезалась под орудийную «подушку» и заклинила ствол. Масло из пробитого откатника попало на раскаленный снаряд и, шипя, загорелось дымным пламенем.
Контуженный механик кое-как выбрался наружу. Заряжающий тащил к люку командира «хетцера». Дым не давал ему дышать, но ефрейтор все же вытолкнул лейтенанта на броню. Начал вылезать сам, но приближалась другая русская самоходка.
Две «сушки» выстрелили одновременно. Кто-то из двоих попал в цель. Бронебойный снаряд угодил в моторное отделение, огонь охватил машину.
Стреляли комбат второй батареи капитан Бакулин и младший лейтенант Иван Евсеев, командир самоходки из третьей батареи. Евсеев угодил под орудийную «подушку». Кто добил «хетцер» – было непонятно. Главное, немец вышел из строя.
