Андрей оделся. Можно уходить.
– Ну, я пошел...
– Угу, – донеслось из комнаты.
Иди, мол, и не просто иди...
Напротив подъезда стоял роскошный джип. А в нем – Валентин. Один. Смотрит на Андрея через распахнутую дверцу и зло кривится.
– Подвезти меня хочешь? – спросил Андрей.
– На тот свет...
– Ты бы словами не разбрасывался. А то ведь могут рикошетом тебя же по голове стукнуть...
– А ты не умничай, да... Слишком ты борзой, вояка. Как бы жалеть не пришлось...
– Тебя, что ли, бояться?
– Да хотя бы меня. Пойдем поговорим...
– Не понял.
– Люди тут. Не дадут чисто по-мужски побазарить. Рядом гаражи. Там нам никто не помешает.
– Не боишься?
– Я-то?.. Тебе надо бояться.
– Ну пошли, поговорим.
Валентин выбрался из машины. И сразу попал в лапы к Андрею. Резкими, быстрыми движениями он ощупал его с головы до ног. Тот даже понять ничего не успел.
– Эй, ты чего? – ошалел от такой наглости «новорус».
– А вдруг у тебя ствол...
Ствола у него не было. Андрей проверил.
– Какой ствол? Ты че, мужик! У меня все по-честному. Я подлян не бросаю.
– Да верю...
А верил он ему напрасно. За гаражами Андрея уже ждали. Два высоченных мордоворота.
Андрей обернулся. И увидел еще одного хмыря. Тоже крупногабаритной комплекции. Кулаки каждый по пуду, не меньше. Попадешь под такой молот – голова в туловище по самые уши уйдет.
– А говорил, у тебя все по-честному, – горько усмехнулся Андрей.
И с упреком глянул на буржуя. А тот злорадствовал, входил в кураж.
– А ты по-честному Карину у меня отбил?
– Я не отбивал. Она сама...
– И тебя никто бить не будет. Ты сам себя побьешь. Или даже убьешь. Тут уж как получится...
– Меня могут убить?
– Все может быть...
– Значит, все предельно серьезно.
– Вне всякого...
– Тогда я за себя не отвечаю.
Бой без правил. Один против троих. Противник очень серьезный, настроен предельно решительно. Андрея могут убить... Значит, и он может убивать...
Волна боевого азарта накрыла его с головой. Цивилизованный человек внутри его испугался трех мордоворотов и позорно ретировался. На его место пришел первобытный человек, неандерталец. Боец, охотник. И убийца.
Андрей превратился в сгусток боевой энергии. В этом состоянии он плохо контролировал себя.
– Ну, иди сюда, лохатор! – поманил его к себе первый громила.
Андрей послушно шагнул ему навстречу. Неуловимо быстро ударил. Кованый полусапожек раздробил противнику колено, смял все нервные узлы. Страшная боль скрутила того. С диким воем он опустился на землю и закружил по ней волчком.
Второй мордоворот не стал ждать, когда его ударят. Сам нанес удар кулаком в голову. Если б Андрей не увернулся, его нос превратился бы в кровавый пузырь. Но он ушел от удара, поставил жесткий блок. И одновременно со страшной силой выбросил из-под себя ногу, послал ее за спину. Каблук тяжелой обувки точно нашел цель. И с силой болванки противотанкового орудия врезался в пах третьему крепышу. Тот так и не успел опустить свои «кувалды» на голову Андрею. Парализованный оглушительной болью, он состыковался с землей. И принялся грызть камни, как будто этим мог облегчить свои страдания.
Андрей в это время занимался вторым здоровяком. Захват, бросок через бедро, удар кулаком в солнечное сплетение. Его удар можно было сравнить с ударом молота по наковальне. Внутри громилы что-то треснуло, хлюпнуло. Он пару раз конвульсивно дернулся. И затих.
– Мама!.. – Кто-то за его спиной испуганно вспомнил о своей матери.
Это был Валентин. Он в ужасе пятился от Андрея. И смотрел на него, как обезноженный заяц на голодного волка.
– Теперь твоя очередь, хмырь? – хищно стрельнул глазами Андрей.
Боевой дух еще не оставил его. Цивилизованный человек еще не вернулся.
– Давай, один на один...
Никак не ожидал Буржуин проклятый, что Андрей не только по борьбе нанайских мальчиков спец. Не знал, насколько опасен он в смертельном бою.
Детдом с военным уклоном. Общая физическая подготовка под каторжными нагрузками, боевое самбо по усиленной программе, огневая подготовка. С раннего детства из него готовили машину для убийств. Затем военное училище, факультет спецназа. Все тот же рукопашный бой, боевая подготовка по спецпрограмме, жестокий курс науки выживания в огневом бою. В конце концов он превратился в ту самую машину. Экстремальная ситуация – и сразу выключается голова, начинают работать годами отточенные боевые рефлексы.
