Оба монаха некоторое время молчали. Солнце клонилось к закату, в комнате стемнело. Верховный Настоятель зажег изящный фарфоровый светильник.
— Император все еще не нуждается в услугах духовного наставника?
— Нет, Сотура-сум. Он до сих пор боится нашего влияния. Мы должны внимательно следить за ним — этот человек очень опасен. И его наследник окажется не лучше. Для нашего ордена наступают трудные времена. Всем нам нужно превратиться в воду и ветер, иначе император сильно навредит ордену — не уничтожит, нет, но на чашу весов положен итог многолетних трудов.
Настоятель налил еще чаю.
— Старший неофит Суйюн получил приказ явиться ко мне сегодня и пришел как раз во время нашей беседы с сестрой Моримой. Это было ошибкой. Он повел себя неосторожно.
— О чем вы говорите, Верховный Настоятель?
— Она знает о его способностях к ши-тен.
— Согласен, это плохо, однако она и не подозревает об истинных талантах Суйюна. По-моему, я сам только начинаю понимать, насколько в нем развит дар. Сегодня Суйюн вместе с младшими инициатами был на уроке ши-кван. Рядом с ним они выглядели неповоротливыми увальнями! — Брат Сотура поднял глаза на пожилого монаха. — Что мы будем с ним делать?
— Разумеется, он станет духовным наставником одного из князей и будет распространять учение Ботахары.
— Из Суйюна получился бы прекрасный духовный наставник для самого императора, Верховный Настоятель.
— Маловероятно. Его талантам найдется другое применение — более подходящее и почти такое же полезное. Нужно развивать его дарование, не слишком выделяя мальчика из остальных учеников. Я хочу знать его настоящие возможности. Он ведь еще не участвовал в поединках?
Брат Сотура отрицательно покачал головой.
— Сколько потребуется времени, чтобы уровень его подготовки был достаточным для победы в императорском турнире?
— Он победил бы хоть сегодня, но все же к такому испытанию лучше подготовить его как следует. Не очень долго — думаю, хватит пары месяцев.
— С завтрашнего дня займитесь тренировками. Думаю, осенью вы вместе с ним отправитесь на Речной Праздник.
Старый монах поднялся, подошел к раздвинутой балконной ширме и обвел взглядом внутренний двор. Пространство освещалось лишь светом звезд, который порождал во тьме причудливую игру теней.
— Вы удвоили охрану?
— Да, и каждый вечер лично проверяю все посты.
— Вы — незаменимый помощник, Сотура-сум.
Верховный Настоятель наконец решился произнести вслух вопрос, терзавший обоих монахов и днем, и ночью:
— Если рукописями не завладели сестры, кому еще могли понадобиться свитки?
Брат Сотура немного помолчал, обдумывая ответ.
— Свитки бесценны и уже поэтому представляют интерес для кого угодно. Однако никакой вор не сумел бы продать их тайно — об этом моментально стало бы известно. Скорее кто-то украл их по причинам политического характера. Любой, кто жаждет обрести власть над орденом ботаистов, попадает в круг подозреваемых.
— Император?
— В первую очередь. Он не любит нас. Среди его приближенных нет монахов, от которых нужно было бы скрывать этот секрет. Кроме того, он — один из немногих, кто имел возможность совершить кражу.
— Кто еще?
— Князья Сёнто, Бакима, Фудзики, Омавара, с полдюжины других князей, а также сектанты-магики, хотя на них я думаю меньше всего.
— И мы до сих пор точно не знаем, когда произошла кража?
— Это случилось в последние десять лет.
— Все ли стражники, охранявшие Священный Ларец, были допрошены?
— Все, кроме двоих.
— А что с этими двумя?
— Умерли от чумы.
— Хм…
Светильник замигал: с открытого балкона в комнату ворвался сквозняк.
— Если рукописи украли с целью шантажа, почему никто не предъявил нам своих требований?
— Может быть, для осуществления их намерений еще не пришло время?
— Возможно и другое, Сотура-сум. Вы не предполагаете, что свитки просто уничтожили?
— Я отказываюсь верить, что кто-то осмелился на подобное святотатство!
— Вы забыли о последователях Томсомы?
— Никчемные тупицы! Им не хватило бы ума на такое преступление.
— Боюсь, вы правы, Сотура-сум. Среди них есть наши шпионы?
— Да, Верховный Настоятель. Мы уже навели справки. В донесениях нет ничего необычного.
