Едва владыка успел вернуться в Москву, как ему снова пришлось ехать в Орду по совершенно другому поводу.
Хан Джанибек, муж Тайдулы, был убит своим сыном Бердибеком. Захватив власть в свои руки, новый хан перебил всех своих братьев и изъявил намерение напасть на Россию.
Казалось, предстояло новое нашествие Батыя.
Разрозненная Русь того времени не могла бороться с несметными полчищами.
Все трепетали от ужаса. Уже мерещились спаленные и разграбленные города и деревни, тысячи окровавленных трупов, над которыми с зловещим карканьем носились стаи воронов и ворон, плачущие дети, лишившиеся родителей, жены и дочери, влекомые в полон на потеху хищным дикарям…
Конец Руси!
Великий князь Иоанн Иоаннович, занимавший в это грозное время престол московский, печалясь о судьбе своей державы, обратился за помощью к тому, кто равно был почитаем и русскими, и татарами. Он слезно молил владыку поехать в Орду и смягчить сердце кровожадного хана. — Для нас, простых людей, непосильно это, а для тебя, святого, все возможно, — говорил князь.
Митрополит отверг наименование святого, но на просьбу князя согласился, желая, хотя бы под опасением мученической кончины, отвратить бедствие от пасомых им чад церкви Христовой.
Он отправился в Орду.
Не выдержало жестокое сердце Бердибека, когда его коснулись полные скорби, всепрощающей любви и милосердия слова святого.
Хан, который проливал кровь как воду, не тронул и волоса святителя и отпустил Алексия в Москву с вестью о мире, и, кроме того, подтвердил, что русское духовенство свободно от всяких даней и налогов.
Всем сердцем любил святитель свое отечество и служил ему, не жалея себя. Всюду и везде сказывалось его благодетельное влияние: то он советует и дает средства юному великому князю Дмитрию Иоанновичу обвести Москву каменными стенами, то старается примирить враждующих князей, то едет в Киев, то в Нижний Новгород; наконец, строит храмы, воздвигает монастыри.
Таков был он — светильник веры, ярко горевший на Руси.
Время брало свое. Наступили преклонные годы, и святой владыка заметно слабел.
И у князя и у многих зарождался тревожный вопрос:
— Кто может стать преемником святителю?
И казалось осиротеет земля русская, когда святой Алексий отойдет в обитель вечного упокоения.
Все видели свою надежду и опору в святителе, все спешили к нему за помощью и советом.
Не был исключением из числа других и Иван Вельяминов.
К кому прибегнуть с просьбой о заступничестве перед великим князем? Кого просить, чтобы походатайствовал перед Дмитрием Иоанновичем об отмене неприятного для него, Ивана, решения?
Конечно, можно было обратиться с такими просьбами только к нему, ко всеобщему печальнику, митрополиту Алексию.
Вельяминов так и сделал. На другой день после погребения отца Иван явился в митрополичьи палаты.
Владыке недужилось, но он все-таки принял его.
— Что тебе, чадо? — спросил святитель, благословив юношу.
— Владыка! Горе у меня великое… — начал Вельяминов, стоя на коленях.
— Знаю, чадо, знаю, — промолвил Алексий, полагая, что Иван разумеет смерть отца, — но что ж делать? Божья воля. Одного ныне отзовет Господь к себе, другого — после. Все мы гости в сем мире.
— Да, — сказал юноша, — конечно, сие горе велико… Да… Но у меня есть еще и другое великое… Ты слыхал, святый владыка, что тысяцких больше не будет?
— Говорил мне государь князь…
— Заступись за меня, владыка… Заступись. Почто же князь меня наследия моего лишает? Али я чем провинился? Всегда был ему верный слуга.
— Князь к тебе милостив, он тебе вотчину хочет дать. А чин тысяцкого не по нем. Что ж я могу, чадо? Мое дело Бога молить, а не в князьи дела мешаться. А скорбеть тебе, сдается, и не о чем. Кабы князю ты был не люб…
— Не люб! — воскликнул Вельяминов, вспыхнув и вскочив на ноги, — не люб и есть! Испокон века тысяцкие были… И отец мой, и дед, и прадед в тысяцких сидели. Что же я за бессчастный? Вотчину даст… Да не надо мне ее. Хочу тысяцким быть.
— Нет, я тебе не заступник, — с некоторою строгостью промолвил святой владыка, — абы нужда была большая, абы точно обижен был, тогда бы я заступился… А у тебя суетность. Тебе хочется власть над людьми иметь, превыше других стать…
