Она еще не успела добрести до ворот, когда Реймон подбежал к лестнице и вскарабкался наверх.
Как обычно, Дорф уже был на страже. Он повернулся к Реймону, но, внимательно посмотрев на выражение его лица и глаза, которые жадно следили за удаляющейся фигурой Пилар, ничего не сказал, предоставив мальчику самому нарушить молчание.
– Неужели не существует никакого средства от лихорадки? – спросил, наконец Реймон.
Пилар к тому времени уже ушла в направлении болота, ее фигуру скрыла южная стена деревни. Виднелась лишь ее тень.
– Средство? – Дорф с сожалением покачал головой. – Нет, я ничего такого не слышал.
– Почему она все-таки туда ходит? – спросил Реймон. – Разве она не понимает, что это место погубило ее?
– Я думаю, она все хорошо понимает, – сказал Дорф мягко. – Но, как и все мы, она делает свое дело. Наше дело охранять ворота. Ее – собирать целебные травы на болоте. Себя она спасти не в силах, но другим она может помочь. Вот та причина, которая заставляет ее туда ходить.
– А может, причина в другом? – спросил Реймон с горечью. – В Ночном Лорде? Может, в нем все дело?
– Замолчи, парень! – сказал Дорф строго. – Такие мысли тебя недостойны. В любом случае, Ночной Лорд далеко оттуда. Он заключен в Запрещенном городе, об этом любой ребенок знает.
– Но дух его здесь, – промолвил Реймон упрямо. – Дух, породивший чудовище. И болото по-прежнему ее привлекает.
Дорф грубо тряхнул сына за плечи.
– Прекрати! – потребовал он строго. – Кто бы ни прятался на болоте, это не имеет значения. Они расстались еще до вашего рождения.
– Люди говорят другое, – упорствовал Реймон. – Я слышу, о чем они шепчутся. Говорят, она ходит на болото, чтобы поболтать и посмеяться с духом Ночного Лорда. Ее «приятель», так они его называют. А некоторые даже видели…
Договорить Реймон не успел, широкая рука Дорфа зажала ему рот.
– Они лгут, вот что я тебе скажу! – прошипел он. – А хуже всего то, что им не хватает милосердия. После того что Пилар сделала для деревни, они могли бы думать о ней и получше. Особенно сейчас, когда она так больна и вот-вот умрет.
Он тут же пожалел о вырвавшихся у него словах. Наступила неловкая пауза, за время которой солнце успело подняться выше, осветив долину желтым светом. Люди уже начали выходить на работу, многие из них приветствовали хранителя ворот, проходя мимо.
– Как скоро она умрет? – спросил Реймон шепотом.
Дорф указал сначала на солнце, затем на луну.
– Все мы умрем, – сказал он. – Ты, я, Пилар… Все.
– Когда?
Дорф потеребил нижнюю губу.
– Я не целитель, но я бы предположил… Через неделю или две, не позже.
Он ждал эмоций со стороны мальчика, но, как и накануне вечером, Реймон только глубоко вздохнул.
Все утро Реймон бродил по дому. Несколько раз Дорф обращался к нему, но мальчик игнорировал его просьбы. Он ждал только одного – возвращения жителей селения с полей.
Вскоре после полудня возрастающая жара вынудила каждого искать прибежище. Люди устало брели через ворота. Последней, хромая, прошла Пилар.
Реймон не видел ее, но знал о ее возвращении по детским крикам. «Лунная ведьма, лунная ведьма! » – кричали они, притопывая в такт ногами. Совсем недавно и он был в их компании, но сейчас вдруг почувствовал, что весь охвачен гневом.
Впоследствии он не смог объяснить своего поступка. Как будто бы тело само решило за него. Он выбежал через дверь и бросился к воротам.
– Нет, Реймон! – услышал он чей-то крик, но не разобрал, чей это был голос, – Дорфа или Пилар.
Увидев его, дети разбежались в разные стороны. Все, кроме сына бочара, с которым он часто играл в тени стены. Реймон бросился на него, и через секунду оба сцепились и катались в густой пыли.
Дорф бросился разнимать мальчиков.
– Убирайся домой! – сердито крикнул он сыну бочара. – А тебе!..
Он повернулся к Реймону, его рука взметнулась, но костыль Пилар предотвратил удар.
– Оставь мальчика! – сказала она резко. – Он не хотел ничего дурного. Нрав сразу виден.
Дорф покорно отпустил сына и согнулся в почтительном поклоне.
– Ну вот… – буркнула Пилар. – Вот ты и решился.
Реймон не знал, что ответить. Пилар медленно наклонилась к нему. Ее пальцы нежно коснулись его щеки, когда раздался глумливый смех. И Реймон, не удержавшись, ударил ее по руке.
