Брат-чародей - страница 5
Не желая слишком быстро расставаться, Гражена предложила погулять вместе, обрадованная Дженева вспомнила об одном местечке, "в котором даже в такой день должно быть не очень людно".
Небесный великан старательно катил солнце в гору.
Они сидели на скалистом склоне Ясы, бросая камешки в её мелкие волны и весело болтая о разных пустяках. Время текло незаметно — да и не зря же старики говорят, что время, проведенное в дружеской беседе, не засчитывается богами в отпущенный человеку срок жизни?
Когда же разговор сам по себе начал затихать, Дженева вскользь поинтересовалась — не спешит ли куда её собеседница?
— С чего ты это взяла? — насторожилась та.
Девушка хихикнула:
— Да ты через слово поглядываешь на небо.
Словно в подтверждение этого Гражена опять закинула голову вверх — и с ёкнувшим сердцем увидела, как близко солнце к зениту. Прелесть воспоминаний улетучилась, махом вернулось настоящее — вместе со странным чувством, в котором сплавились потерянность и дерзость, уверенность в своём праве на счастье и страх перед неизвестностью.
Гражена перевела взгляд на Дженеву. Та откинулась назад, упёршись локтями в сухую глину пополам с мелкими обломками скал и, довольно зажмурившись, что-то мурлыкала себе под нос. Жёлто-зеленые полосы её вызывающего платья выбились из-под грубых складок крестьянской накидки.
В этом настоящем для неё не было места. И это было грустно.
— Да, мне пора идти… Но ты проведешь меня? — Гражена решила оттянуть неизбежное расставание.
— Конечно.
— Тогда вставай! А то разлеглась тут…
Плясунья лукаво разжмурилась и как-то по-кошачьи поднялась на ноги.
Обратно они шли в молчании. Каждый задумался о своём. Посерьёзневшая Дженева не поднимала глаз от дороги.
— Ты не знаешь, за могилой… Илерины ухаживают? — решилась, наконец, она.
— Бартен засадил её шиповником. Кусты так разрослись… словно твой отец хотел, чтобы никто не мог подойти к ней.
Дженева молча кивнула.
— Послушай, а почему ты не вернёшься домой? Неужели тебе так нравится бродячая жизнь, что ты сбежала из дома?
— Я уже привыкла. Вначале мне было очень грустно и одиноко, я даже плакала, но потом… потом мне понравилось. Это почти моя семья. Старый Жоан был добр ко мне, да и его сын не обижает. Я не всегда сыта, а зимой редко удается по настоящему согреться, но… знаешь, как сладко спать в фургоне под стук копыт и звон колокольчика… и как кружат голову одобрительные крики зрителей?…
— Хватит, хватит, а то я тоже сбегу! — шутливо запротестовала Гражена.
— А я не сбегала.
— Как, тебя украли?!! - оторопела девушка.
— Нет. Не украли. Меня отдали, — Дженева поспешила уточнить. — Отец отдал. Вскоре после… похорон.
Гражена недоверчиво посмотрела в её большие, спокойные глаза.
— Не могу поверить, чтобы Бартен мог так поступить. Твои младшие братья… он молчун, но видно, как он заботится о них, и… — она вдруг сбилась и попыталась поправиться. — Странно. Я помню, ты вдруг куда-то исчезла. Я даже спрашивала няню, куда ты подевалась, а она сказала, что ты уехала куда-то далеко-далеко, и что неизвестно, когда вернёшься… А потом так получилось, что Тэиршен тоже перестал приезжать к нам, и мне было одной так грустно…
Она опять сбилась и замолчала.
— Да. Быть одной это грустно, — печально согласилась Дженева. — А Тэиршен был хорошим другом.
Да, он был хорошим другом. А сегодня станет…
Сегодня!
Они почти дошли до цели.
Может, он уже ждёт её. Ждёт её.
А вдруг и Брутваль на постоялом дворе?
— Что с тобой? — донёсся до неё насторожившийся голос Дженевы.
Гражена искоса посмотрела на спутницу.
— Окажи мне одну услугу. Пожалуйста.
— Говори.
— Видишь за углом постоялый двор?
— Ну.
— Зайди туда и узнай, есть ли там… маэстро Брутваль.
— Это не сложно. А если он спросит меня, зачем я его ищу?
— Тогда… тогда передай ему, что тебя послала дочь барона Трене! И что я жду его возле книжной лавки! Понимаешь, мне важно, чтобы его здесь не было.
Дженева хмыкнула на это признание, но, ничего не сказав, отправилась выполнять странное поручение.
Оставшаяся одна Гражена поймала себя на том, что судорожно грызёт ногти.
Очень скоро плясунья вернулась с хорошей вестью:
