— Спасибо.
Взяв ключи, я, тем не менее, не спешила открывать дверь и заходить в подъезд. Мало ли, вдруг он и туда за мной увяжется? А как на него темнота влияет, на психа этого, я знать не хочу.
— Значит, вот где ты живешь, — странно улыбнувшись, пробормотал белобрысый. — А я-то голову ломал, почему ты вдруг с Буренкой заявилась…
— С кем заявилась?
— Бурева-Буренка. А вы, оказывается, соседки?
— Соседки, и что?
— А я теперь тебе даже сочувствую, — задумчиво продолжал Саша, не пожелав отвечать на мой вопрос.
— А раньше что, завидовал? — разозлилась я, не понимая хода его мыслей.
— Нет, — засмеялся. — Просто неправильное стечение обстоятельств и камень преткновения по имени Оля.
— Я, конечно, рада, что ты во всем разобрался и осознал свои ошибки, но я пойду, мне еще нужно включить загрузку пары альбомов.
— Димы Билана?
— Сам ты Билан! Darkness'a.
— Э-э-э, не слышал о таких, — потерев переносицу, сознался парень.
«Угу, лучше репу почеши!».
— Правильно, — говорю не без гордости, конечно, но что поделать. Когда речь заходит о музыке, я начинаю говорить, говорить, говорить, и заткнуть меня очень трудно, хоть и возможно.
Только жаль, что в свое время друзей у меня на почве этого увлечения так и не появилось. Везде были недорэперы какие-то да такие же несушки, как моя соседка, завывающие под Билана. А в интернете…
Пыталась какое-то время искать там, но вскоре поняла, что не смогу сутками напролет сидеть перед монитором и писать письма тем, кого в реальности с большой вероятностью вовсе не увижу.
— Такие группы, как эта, вообще нужно собрать в единый справочник «Запрещенных к прослушиванию», много жизней спасут.
— Выходит, у тебя безнадежный случай, раз ты такое слушаешь?
— Больной, что ли? Я тебе объяснила, что…
— Да понял я, чего ты так заводишься? — Сашка обошел меня и прислонился к стене рядом с дверью. Вот прихлопнут его и не заметят.
— Не завожусь, ты просто думай, что говоришь, и жизнь станет легче. Прописная истина.
— Сильно любишь музыку?
— Люблю, — настороженно ответила я. — А ты?
— Тоже, только я не такой повернутый.
— Кто еще из нас повернутый!
— Руку дам на отсечение, что ты без плеера из дома не выходишь, а наушники вообще приросли к телу, — противно улыбаясь, заявил парень.
Знаете, у любого живого существа бывают различные стадии жизнедеятельности: рост, развитие, приспособление, деградация… И у меня сейчас тоже начало одной такой интересной стадии — стадии офигевания.
— А ты откуда знаешь? — спросила, а в голове уже завертелось: «Псих, псих, псих. Они как раз слышат голоса в голове, вот они ему и нашептали… Стоп, какие нафиг голоса?»
— Про флешку наугад сказал, а наушник у тебя…
Саша отлепился от стены и встал напротив меня. Я же отступила к двери, когда этот… беспардонный и вообще нехороший человек протянул свою клешню к моей груди и… пальцами аккуратно поднял до уровня моего носа наушник.
Скосив глаза, я посмотрела на него, как смотрела бы на большую жирную сороконожку, сидящую за столом на моем стуле. Вроде бы и лучше, чем если бы она сидела в тарелке, но все равно неприятно.
Саша тем временем продолжил свои манипуляции и, приблизив свое лицо к моему, вставил маленький черный наушник себе в ухо.
Не-е-ет! Неужели забыла выключить? Видимо, альбинос прав и я срослась с наушниками, раз уже не замечаю их… Сейчас начнутся причитания о том, какую фигню я слушаю. Надоело.
— Ты слушаешь Rien? — удивленно спросил Сашка, даже бровь приподнял.
— Слушаю, — я попыталась оттолкнуть нахала. Не люблю, когда ко мне подходят так близко.
— Я тоже, — Саша стоял как скала.
— Ну и хорошо… Подожди! Ты слушаешь…
— Слушаю. И не только их, — кивнул уже почти нормальный (в моих глазах) парень.
— А…
— Если захочешь, потом расскажу тебе, какие именно, — сказал он, снимая наушник и наконец-то отступая от меня на пару шагов назад.
— Кстати, — самое главное чуть не забыла спросить (вот балда!) — ты чего сюда вообще приперся?
— Захотелось, там-то скучно было, вот и поехал, — мотнул головой светловолосый, видимо, подразумевая ту «вечеринку». — Тем более когда я выпью, то потом не особо себя сдерживаю.
