Подняв голову, я с возмущением посмотрела в лицо беспардонному нахалу. И знаете, первое, что бросилось в глаза, — это расширенные зрачки, очень расширенные. Плюс неестественная, какая-то застывшая веселость на лице. Дальше разглядывать парня я не стала и по-быстрому попыталась вывернуться из цепких объятий.
Стало не то чтобы страшно… просто жутковато. Не каждый же день встречаешь наркомана, хотя, казалось бы, удивляться нечему, в клубах нет-нет да наткнешься на таких. А ошибиться я не могла, так как уже сталкивалась с такими вот… личностями — в отделении милиции их полно.
И неизвестно, как бы я сама выбиралась из сложившейся ситуации, но кто-то все-таки смог догадаться, что у девушки неприятности, и пришел на помощь. Чему я безмерно рада.
Правда, спустя пару секунд я немного стушевалась, поняв, как меня спасают.
Белобрысый парень с абсолютно спокойным лицом схватил меня за локоть и выдернул из ненавистных объятий, а второй рукой подтолкнул высокую, красивую, но какую-то заторможенную девушку к нарику, будто заменяя меня ею.
— К выходу? — наклонившись к моему уху, спросил нежданный спаситель.
— Да, спасибо.
Хватка ослабла, но не исчезла. Через минуту мы вышли из клуба.
— Маша? Тебя же, кажется, так зовут, да? — поинтересовался блондин.
— А ты откуда знаешь?
Что за фокус? Если он сейчас скажет, что мы давние знакомые, я побегу. Всех моих знакомых — и прошлых, и нынешних — по пальцам пересчитать.
— Честно говоря, не знаю, почему запомнил. Просто один раз твою фотку в институтской газете увидел, в колонке соревнований.
Ох-хо, все понятно. Там про меня написали лишь однажды, но помнили этот выпуск долго: «Лучше всего человек запоминает три вещи: собственные права, своих должников и чужой позор».
— Ты домой? Извини, проводить не могу.
— Да ничего, спасибо, что помог.
Спросить, что ли, о таком странном способе помощи? А, нет… ушел.
Только тогда, когда я уже вернулась домой, меня посетила мысль, что основную задачу вечера я выполнила. С парнем познакомилась… и так же рассталась. Да и не разговаривали мы толком. Это верно, но настроение все равно чуть-чуть поднялось.
Я всегда ценила помощь. Не тогда, когда ты чем-то занят и, скрипя зубами, медленно, но делаешь, а тебе потом помогают, чтобы «быстрее было», — нет. Для меня помощь — это когда тебе подскажут, с чего начать в трудном деле, вставят вместо тебя слово в разговоре, не обидятся на излишнюю резкость. Вот это (ну и кое-что еще) — действительно, помощь. А тут незнакомый человек — и помог. Сейчас не каждый родственнику и другу поможет, не то что чужому.
И этот случай вселяет надежду, что не все так скверно с современным сильным полом, верно?
А время идет, даже если мы жутко этого не хотим.
Прошла неделя. За это время я всячески измывалась над собственными нервами и мозгом. Ходила в парк, на выступления скейтеров, сидела в кафешке, даже на аттракционы ходила! И ничего, полный ноль…
Постучав карандашом по носу белки из мультика «Ледниковый период», стоящей с бутылкой водки в обнимку (заставка на мониторе), я призадумалась и выпала из реальности до того момента, когда в дверь моей комнаты вежливо постучались.
— Что надо?
— Можно войти?
— Да пожалуйста, — я недоуменно пожала плечами и, отодвинувшись от компа, перевела все свое внимание на Олю.
— Слушай, мне неудобно просить, но можешь ли ты… э-э-э… одолжить мне кое-что на время?
— Кое-что — это что?
— Ну… штаны свои, те черные.
Чего? Я схожу с ума или у меня действительно попросили штаны? И кто? Гламурная фифа!
— Нафига? У тебя свои есть, во-первых, а во-вторых, ты их иначе, чем элемент из гардероба московского бомжа, не называла.
— Сейчас я так не считаю.
— Неубедительно.
— Пожалуйста! Я честно-честно больше никогда не буду так говорить о твоих вещах!
Захотелось скривиться и неэстетично сунуть два пальца в рот, намекая на слишком сахарный тон Несушки.
— Не дам. Дорого как память.
— Машка, ну пожалуйста!
— Нет.
Я все-таки скривилась, но лишь тогда, когда Оля уже ушла, напоследок громко хлопнув дверью. И куда улетучилась вся ее вежливость?
Вечером ситуация повторилась, но с куда более мирным концом.
