Новая Рига еще не так освоена, как пресловутая Рублевка. Земли здесь много, пока хватает всем. На Коли-и-Толину халупу никто покамест не позарился, да и, боюсь, что купить ее нельзя. Никаких документов на дом и на землю у братьев нет. Их избушка стоит почти в самом лесу, там столько комаров, сколько у человека нет крови. Просто Коля-и-Толя к их укусам нечувствительны, да и комары не очень уважают табуретовку, которая течет в жилах братьев. Кроме них, в этом месте вряд ли кто выживет, если только спилить деревья и всерьез заняться выкорчевкой пней, но кому охота с этим возиться, когда вокруг пустые поля? Сейчас осень, поэтому за Анжелу я спокойна. Ее даже комары не покусают.
Коля и Толя никогда нигде не работали, они перебиваются халтурой. В приличные дома их на порог не пускают, доверяют разве что вырыть сточную канаву или выгребную яму, чтобы проложить канализацию для прислуги. Причем я уверена, что родились братья нормальными, у них по две руки, по две ноги и, как ни странно, две головы, по одной на каждого. Почему они спились вместо того, чтобы стать достойными людьми? А почему люди вообще спиваются? От скуки. Из-за слабоволия. Вследствие лени.
Я сразу усомнилась: справятся ли братья с таким сложным заданием?
– Справятся, – заверила меня Анисья.
– А они ничего такого с ней не сделают? Спьяну-то?
– Изнасилуют, что ли? – хмыкнула она. – Да они не могут.
– А ты что, проверяла?
– Слухи ходят.
Прислуга, как известно, любит посплетничать. То, что Анисья дружит с местными, неудивительно. Ведь большинство из тех, кто работает в нашем элитном поселке садовниками, уборщиками, сторожами, помощниками поваров, – деревенские жители. Анисья и сама из деревни, только из сибирской.
– Ты недооцениваешь Анжелу, – вздохнула я.
– Это вы о ней слишком хорошо думаете, Зинаида Андреевна, – хмыкнула Анисья.
Я живо представила себе сцену соблазнения Анжелой Коли-и-Толи.
– Э-э-э… скучно.
– М-м-м? Да-а-а…
– И че делать?
– Э-э-э… О-о-о…
– Тупишь!
– Э-э-э… м-м-м…
– Да-а-а… Глянь сюда! На мне лифчика нет!
– Э-э-э… Выпивать будешь?..
Я вздохнула:
– Пожалуй, ей ничего не грозит. Анисья, ты вот что. Я дам тебе денег, купи братьям новый телевизор. Большой. Плазму. Я хочу, чтобы Анжела была счастлива.
– Добрая вы, Зинаида Андреевна, – вздохнула Анисья.
– Я?! Добрая?! – Я чуть не расхохоталась. – Ты ошибаешься. Я злая. Очень злая.
– Добрые люди потому и кричат, чтобы их поменьше использовали. И ругаются потому же. Когда они добрые, да еще и хозяева, у них другого выхода нет.
– Откуда ты знаешь?
– Я же прислуга, – усмехнулась Анисья. – Вот Иван Иваныч. Он ох какой злой! Хотя слова плохого никогда не скажет. И всегда на «вы». Но злее человека, чем он, я в жизни не встречала. – Она аж передернулась.
– Ты его боишься, что ли?
– Его все боятся.
– Он же маленький и плешивый. Что он может тебе сделать?
– Он может! – Анисья поежилась. – Он как посмотрит – ажник в дрожь бросает! Словно ледяной воды за ворот вылили. «Будьте любезны, протрите здесь!» Вот кто злой!
– А я, бывает, ору: «Поворачивайся, корова!»
– Да уж лучше так, – улыбнулась Анисья. – Вы же это не со зла. Все в доме загрустили, когда вы уехали. «Ну, – говорят, – теперь конец нам. Иван Иваныч нас заест».
– А что Анжела? Разве она за вас не заступается?
– Да когда ж? Она у нас такая занятая, – скривилась Анисья. – А потом, ей ведь все по фигу.
– Где ты нахваталась этих жаргонизмов? – невольно поморщилась я.
– Как где? У нее! Она, похоже, только два слова и знает: «по фигу» и «прикольно». А еще ест, как слон какой-нибудь. Мы все гадаем: она ж тощая! И куда в нее столько влезает? Замучились уже готовить! А сколько она икры лопает?! На меня даже в магазине косо смотрят! И это у нас, на Новой Риге! В двадцати километрах от Москвы! Да здесь одни олигархи живут! И те столько икры не жрут! Чтоб ей подавиться!
– Что же вы не уволились?
– А куда идти? Иван Иваныч хоть издевается, но платит. Штрафами только замучил.
Анисья горестно вздохнула. Я тут же ее утешила: как только дело выгорит, у нее не будет необходимости работать прислугой. Я щедро оплачу ее услуги. Ну и братьев, разумеется, тоже. Куда деваться?
