Ее реакцию на Максимо можно объяснить лишь тем, что она беременна, просто гормоны разыгрались. Никакого другого объяснения нет.
– Со мной все хорошо, – сдавленно произнесла она и положила свою руку на его, чтобы отодвинуть. И… ее охватила дрожь… чувственная дрожь. Элисон отдернула руку и встала, хотя перед глазами все плыло. – Спасибо.
– Вы уверены, что достаточно здоровы для беременности? – спросил он. В его голосе слышалось беспокойство. Правда, она не была уверена, за кого он беспокоится: за нее или за ребенка.
– Я прекрасно себя чувствую. Просто не каждый день девушка узнает, что беременна от наследника трона Турана.
Максимо понимал, что Элисон не могла бы так натурально изобразить плохое самочувствие, какой бы искусной актрисой ни была. В ее медно-золотистых глазах появилось загнанное выражение, изящные руки подрагивали. Она в шоке – это видно. Он не может поверить, что она все это срежиссировала. Она действительно не похожа на женщину, которая наблюдает за тем, как осуществляется ее тщательно продуманный план. Она похожа на испуганного олененка, в широко раскрытых глазах затаился страх.
– Да и не каждый день мужчина узнает, что у него появился второй шанс завести ребенка, – произнес он.
– Вы ведь хотите ребенка. – Голос у нее прозвучал глухо.
– Конечно, я хочу ребенка. Как я могу не хотеть собственного ребенка, мою плоть и кровь?
– Если дело в том, чтобы произвести на свет наследника, то почему не найти другую женщину…
– Хватит! – оборвал ее он, закипая от гнева. – Вы, очевидно, считаете, что я так просто смогу забыть, что у меня есть ребенок? Что я смогу оставить его, потому что он не был запланирован? Вы бы могли так поступить?
– Нет, конечно!
– Тогда почему вы ждете этого от меня? Если это так просто, то родите этого ребенка и отдайте его мне. Затем заведите другого с другим мужчиной… вернее, при его содействии.
– Вы же понимаете, что я никогда этого не сделаю. Я никогда не оставлю своего ребенка!
– Почему же ждать этого от меня?
– Все… все пошло не так, – простонала Элисон и снова опустилась в кресло у письменного стола, закрыв лицо руками.
– Жизнь не всегда идет по плану. Обстоятельства меняются. Люди умирают. Происходят несчастные случаи. И тогда все, что можно сделать, это жить с тем, что уже произошло.
Она подняла на него глаза – в глазах злость.
– Я не хочу делить моего ребенка с незнакомым человеком. Ни с кем не хочу делить. Если я кажусь эгоисткой… что ж, мне жаль.
– Простите, но я не могу позволить вам исчезнуть с моим ребенком.
– Я не говорила, что собираюсь исчезать с вашим ребенком. Я понимаю, что… и вам тоже тяжело. Но вы не собирались заводить ребенка, а я собиралась.
– Я не один год хотел иметь детей. У меня это не получилось, сначала из-за бесплодия, а потом я потерял жену. И вот сейчас, когда у меня снова появляется шанс, я не допущу, чтобы вы стояли на моем пути.
Он не спустит с нее глаз – в этом он уверен. Но что потом? Это пока не ясно. Брак – наиболее подходящий вариант, единственный способ не допустить, чтобы его сын или дочь страдали от клейма незаконнорожденного. Но при одной лишь мысли о браке ему становилось плохо. Как быть? Первое: не дать этой женщине возможности скрыться от него.
– Я должен улететь в Туран и проконсультироваться со своим личным врачом. Я не хочу проходить тестирование в США.
– Но вы и ваша жена лечились от бесплодия именно здесь.
Да, это так. Селена выросла на Западном побережье Америки, и у них была резиденция в Вашингтоне, где они проводили время, чтобы отдохнуть от круговерти дворцовой жизни в Туране. Вот почему они выбрали клинику в Вашингтоне, когда решили осуществить свою мечту о детях.
– Да, – сухо ответил он, – но за прошедшие сорок минут моя вера в компетенцию ваших медиков сильно уменьшилась. Причины очевидны. Мой врач в Туране сделает все быстро и тактично.
Она кивнула, не видя смысла с ним спорить.
– Когда, по вашему мнению, вы сможете сделать тест?
– Как только я туда вернусь. Здоровье моего ребенка для меня тоже важно.
Он взглянул на нее, и она показалась ему такой одинокой, такой печальной, что захотелось обнять ее хрупкую фигурку и защитить от всех напастей. Макс не ожидал от себя такого порыва. Это оттого, что она носит его ребенка? Жизнь его ребенка связана с ее жизнью, и поэтому его долг – защитить ее. Это – первобытный инстинкт мужчины. А как назвать то, что он с огромным трудом превозмогает желание заключить ее в объятия, крепко прижать своей грудью ее мягкую грудь, осыпать поцелуями ее губы, пока они не распухнут, и… овладеть ее телом? Наверное, заявить свои права – это скрытый мужской инстинкт собственника.
