На следующее утро, не дав себе времени на размышления, Эмма позвала Ферека и отправилась в его сопровождении пешком к знакомому до боли дому.
Все здесь осталось по-прежнему: те же дома из красного кирпича, отделанные серым камнем; та же булыжная мостовая и аккуратные тротуары со столбами, к которым привязывали лошадей; та же безукоризненная чистота перед каждым домом; а в доме номер 16, где жила миссис Грейнджер, в ящике под окном, как и раньше, цвели розы. Все осталось до удивления неизменным.
— Мы сюда пришли, госпожа? — осведомился Ферек.
Эмма кивнула. У нее стоял комок в горле.
— А кто здесь живет?
— Раньше здесь жила я, — шепотом сказала Эмма.
Ферек наклонился к ней:
— Я вас не расслышал, госпожа.
Эмма выпрямилась, взяв себя в руки.
— Я жила здесь ребенком, Ферек. Это наш фамильный дом.
— Да? — Гигант с интересом огляделся. — Приятная улица.
— Да. — Эмма пошла по правой стороне улицы к дому номер И.
— Вы собираетесь навестить отца, госпожа?
Эмма опять кивнула.
— Это хорошо. — На лице Ферека появилось довольное выражение.
— Ты одобряешь, Ферек? — с улыбкой спросила Эмма.
— Старших положено уважать. С тех пор, как мы приехали в Англию, вы ни разу не были у отца.
— Мы поссорились при расставании, — сухо ответила Эмма.
— А сейчас вы хотите загладить свою вину?
— Мою вину? Это он пусть заглаживает свою.
Они подошли к парадному входу дома Беллингемов.
Ферек медленно покачал головой:
— Нет, госпожа, повиниться должен младший. Нельзя унижать старых людей.
Эмма хотела возразить, но передумала.
— Ты ничего не знаешь о наших отношениях, — вполголоса проговорила она и велела ему постучать в дверь.
Дверь открыл человек, который тоже ей был хорошо знаком.
— Здравствуй, Виггинс, — сказала Эмма.
— Мисс Эмма! — Старый дворецкий расплылся в улыбке. — Как я рад вас видеть! Мы все слышали… Я хочу сказать, примите, пожалуйста, поздравления от всех слуг.
— Спасибо. — В Эмме шевельнулось чувство вины.
Старый слуга смотрел на нее с такой доброжелательностью. Может, следовало бы раньше прийти сюда? — Я спущусь к вам после разговора с отцом. Он дома?
— Да, мисс. Он у себя в кабинете.
Эмма прошла в холл. Тут Виггинс, наконец, разглядел Ферека и вздрогнул.
— Это мой слуга Ферек, — успокоила его Эмма.
Виггинс в изумлении смотрел на темнокожего гиганта.
— Вот как, мисс? — слабым голосом произнес он.
Ферек низко ему поклонился.
— Почтение дому отца моей госпожи, — пробасил он.
— Э-э-э… — Виггинс таращился на Ферека, который все еще стоял, согнувшись в поклоне. Потом вопросительно посмотрел на Эмму.
— Скажите спасибо, — шепнула она.
— Гм. Спасибо, — сказал Виггинс.
Ферек распрямился и широко ему улыбнулся.
— Жди меня здесь, — приказала ему Эмма.
— Хорошо, госпожа. — Ферек сел на пол, прислонившись спиной к стене.
— Мисс Эмма! — протестующе воскликнул старый дворецкий.
— Пусть его. Не волнуйся.
Эмма оставила дворецкого выяснять отношения с Фереком, а сама пошла по коридору.
Около двери кабинета она помедлила. Когда она была ребенком, ее призывали сюда только для того, чтобы выбранить. Ей с Робином запрещалось входить сюда без сопровождения взрослых, и их отец всегда уходил в кабинет, когда был в плохом настроении. Так что Эмме пришлось сделать над собой усилие, чтобы поднять руку и постучать в дверь.
— Войдите!
Эмма сглотнула и отворила дверь.
Джордж Беллингем сидел в кресле около камина. Окно было у него за спиной, и свет, падающий на страницы книги, которую он читал, превращал его седые волосы в подобие нимба. Лицо Беллингема было в тени.
— В чем дело? — спросил он, поднимая глаза.
Раздражение тут же уступило место удивлению, он схватил трость и поспешно поднялся на ноги. — Эмма, дорогая, как я рад тебя видеть!
— Пожалуйста, не вставай.
Эмма пересекла комнату и остановилась перед ним.
— Какой приятный сюрприз, — сказал ее отец, опускаясь обратно в кресло. — Садись, пожалуйста.
Ты прекрасно выглядишь.
Эмма села в кресло с другой стороны камина.
— Надеюсь, ничего не случилось? — резко спросил Беллингем. — С Сент-Моуром не поссорилась?
— Нет.
— Ну и прекрасно. Я просто подумал, чего это ты вдруг ко мне пришла. Ты здесь не была с… — Он не докончил фразы, повернулся и дернул за шнур колокольчика. — Хочешь кофе? Или чаю?
