Все повернулись к Эмме.
— Нарушил обещание жениться? — сказал Колин. — Я ее даже не помню.
И он тоже посмотрел на Эмму, припомнив их разговор в библиотеке.
— Не помнишь? — негодующе спросила баронесса. — Ты не помнишь леди Мэри Дакр?
Колин скривился:
— Она что, одна из тех многочисленных девиц, что ты мне подсовывала?
Баронесса встала, подошла к сыну и вперила в него негодующий взор.
— Леди Мэри Дакр, — отчеканила она, тыча пальцем ему в грудь, — одна из тех девушек, за которыми ты, чтобы досадить мне, делал вид, что ухаживаешь. Ты катал ее в коляске, посылал ей цветы, танцевал с ней. И не притворяйся, что ты ее не помнишь.
Колин с несколько смущенным видом отступил на шаг.
— Я ухаживал… за многими из них.
— Только чтобы позлить меня, — горько сказала его мать. — Чтобы посеять во мне надежду, а потом убить ее.
— Чтобы убедить вас перестать вмешиваться в мою жизнь, — отрезал Колин. — А эта леди Мэри, видимо, не в своем уме. Если бы у нее были мозги, она не приняла бы это всерьез. Другие же леди не приняли.
Встретив сопротивление Колина, его мать набросилась на Эмму:
— Ну, так что вы с ней сделали?
— Да ничего, — спокойно ответила Эмма. — Сегодня утром она стояла возле нашего дома. Она обвинила меня в том, что я украла у нее Колина. Сказала, что он собирался сделать ей предложение, но им пришлось уехать в поместье.
— Чушь какая-то, — заметил Колин.
Когда леди Мэри пообещала ей испортить жизнь, Эмме и в голову не пришло, что та устроит такой впечатляющий спектакль. Она вдруг почувствовала, что дрожит.
— Ясно, что у нее не все дома, — сказал Колин. — Мне ее, конечно, жаль, но нас с Эммой это не касается.
— Не касается? — крикнула баронесса. — Ты что, идиот? Половина тех, кто услышит эту историю, поверят, что ты ее бросил и женился на Эмме, и что Эмма посмеялась над ней и довела до самоубийства. А другая половина решит, что дело зашло еще дальше. — Баронесса прижала кулаки к щекам и со стоном проговорила: — Этого только не хватало, будто и без того мало сплетен о твоей женитьбе. Наша семья опозорена навеки.
— Мы будем всем говорить, что это неправда, — сказала бледная Каролина, стоявшая рядом с мужем.
— Конечно, мы это будем говорить, — взорвалась ее мать, — но нам никто не поверит. Чем больше мы будем все отрицать, тем хуже нам будет.
— Мы вообще будем игнорировать эту дурацкую выдумку, — сказал Колин. — Она даже недостойна того, чтобы ее отрицать.
Его мать застонала:
— Ее письма получили дочери двух графов и виконта. Уж они-то, конечно, ей поверят. Что-то надо делать.
Эмма дрожала — не от огорчения, а от ярости. Руки, лежавшие у нее на коленях, стиснулись в кулаки. Как смеет эта девчонка наговаривать на Колина? А еще уверяет, что влюблена в него. Эгоистка! Неужели она не понимает, что его перестанут считать порядочным человеком?
Заметив, как расстроена Эмма, Колин взял ее за руку и заставил встать.
— Мы едем домой, — объявил он. — А об этом поговорим завтра, когда соберемся с мыслями.
— Завтра молва разнесет эту историю по всему Лондону, — возразила его мать.
— Не знаю, как мы это можем предотвратить, — ответил он и взял Эмму под руку.
Заботливость, которую Колин проявлял к жене, окончательно вывела баронессу из себя.
— Это она во всем виновата! — крикнула она. — Если бы не она, ничего этого не случилось бы.
Колин резко обернулся к матери и буквально прорычал:
— Замолчи! Чтоб я таких слов больше не слышал! Тебе понятно, мама?
— Если бы ты не вздумал на ней жениться, мы…
— Если бы я не женился на Эмме, я, может быть, уже свернул бы тебе шею. Говорю тебе, мама, оставь эту тему!
Баронесса вытаращила глаза. Прежде чем она придумала достойный ответ, Колин вышел из гостиной и повел Эмму вниз по лестнице. Через несколько минут они уже сидели в карете, которая дожидалась их у подъезда.
— Ты веришь, что у меня с этой девчонкой ничего не было? — спросил он Эмму, когда карета тронулась.
— Да, — почти рассеянно ответила Эмма.
Она вспоминала свой разговор с леди Мэри, ломая голову, как можно было предотвратить эту катастрофу.
— Почему ты не рассказала мне подробно о вашей встрече?
