У Эммы было такое чувство, словно он дал ей пощечину.
— Эдвард умер! — вскричала она. — Его убили год тому назад, убили люди вашего пошиба.
Колин не успел осознать всю важность ее слов, поскольку неожиданно приоткрылась дверь, и в проеме возник озадаченный камердинер.
— К вам какой-то джентльмен, милорд. Я сказал ему, что уже поздно и что вы заняты, но…
— Я слышу, как он там орет, — раздался вдруг за его спиной чей-то голос. — А ну пропусти, болван!
Колин увидел, что Эмма словно окаменела, а ее расширенные глаза превратились в омуты темноты. Уэрхем инстинктивно вскочил на ноги, быстро обошел диван и встал так, чтобы ее не было видно от двери.
Через секунду в библиотеку решительным шагом пошел высокий старик. Пронзив взглядом Колина, он отчеканил:
— Полагаю, сэр, вам известно, почему я здесь! — Каждое свое слово он сопровождал ударом трости об пол.
Колин буквально прирос глазами к изрезанному глубокими морщинами, суровому лицу незнакомца. Он бы, не задумываясь, приказал камердинеру вышвырнуть непрошеного гостя вон, если бы Эмма не смотрела на него, как кролик на удава.
— Нет, не имею об этом ни малейшего представления, — тем не менее, Уэрхем ответил как можно сдержаннее.
— Я пришел по поводу моего сына, только что узнав о его деяниях, — взревел старик. — Пусть этот юный шалопай не воображает, будто мне неизвестно, что он вытворяет. Он не имел права играть с вами в карты. После последнего проигрыша я запретил ему играть, внятно дав понять, что больше не буду оплачивать его карточные долги. Слышите, сэр? От меня он не получит больше ни пенса. Пусть выплачивает вам долг из своего содержания. Хватит! Мне надоело его выручать из бесконечных передряг. А вам это пусть послужит уроком — в другой раз не будете связываться с зелеными юнцами. Хотя настоящий джентльмен в таких объяснениях не должен нуждаться.
— Мы с вашим сыном уже решили вопрос о его карточном долге, — ледяным тоном сказал Колин. — Так что можете не волноваться. Собственно, мне непонятно, с какой стати вы вообще вмешались в это дело.
Колин услышал позади себя приглушенный звук. Сейчас он хотел только одного — чтобы этот несносный старик провалился в тартарары!
— Он не мог с вами расплатиться, — прорычал Беллингем. Его глаза сверкали гневом. — У него нет таких денег.
— Однако он расплатился, — повторил Колин, — и я вернул ему его долговые расписки.
Услышав это, Эмма слабо вскрикнула, на что Беллингем мгновенно отреагировал — он бесцеремонно попытался заглянуть за Уэрхема.
— Кто тут еще… — начал было он и замолчал на полуслове. Старик выпучил свои бледно-голубые глаза, его кустистые брови сошлись на переносице, лицо стало пунцовым. — Ты?.. — выдохнул он, не веря своим глазам.
Колин переводил взгляд с отца на дочь, проклиная все на свете!
— Что ты здесь делаешь? — придя в себя от потрясения, рявкнул Беллингем. — И что за вид у тебя? Посмотри на свое платье! Ты что, нашла новый способ меня опозорить?!
Эмма, судорожно вздохнув, натянула на плечо второй рукавчик. Страшно бледная, она уже успела взять себя в руки и теперь сидела неестественно прямо.
Колин отметил, что она нашла в себе силы смотреть отцу прямо в лицо.
— Где твой проходимец муж? Бросил тебя, небось, растранжирив все твои денежки? Только не надейся, что я возьму тебя к себе в дом!
— Я и не надеюсь, — каким-то безжизненным голосом отозвалась Эмма.
— Ты что, собираешься жить в Лондоне? — негодующе спросил Беллингем. — Я этого не допущу! Я предупредил этого прохвоста Тарранта! И если он осмелится появиться в Англии, я всажу ему в сердце пулю. И сделаю это не задумываясь.
— Эдвард умер, — сказала Эмма тем же безжизненным голосом.
Она собрала в кулак всю свою волю, чтобы устоять перед напором отца, — она уже не ребенок, и ей нечего бояться.
— Я вообще не собиралась извещать вас о своем приезде. Да я скорее умру, чем обращусь к вам с какой-нибудь просьбой.
Беллингем, явно с трудом сдерживая свой гнев, перевел взгляд на Уэрхема.
— Что ты делаешь в этом доме? — спросил он, при этом сверля глазами Колина.
— Я пришла договориться с бароном Сент-Моуром относительно долговых расписок Робина, — ответила Эмма, и мысль, что Колин ее бессовестно обманул, как ножом, полоснула ее по сердцу.
