— Мне нужно поговорить с тобой о Джейке, — понизила голос Лорена.
— Подожди, когда мы выйдем во двор, — прошептала Рейчел. — Вчера, когда ты убиралась в гостиной, он был в коридоре. Ты ведь знаешь, что он умудряется появляться совсем бесшумно.
Лорена понимающе кивнула, продолжая накрывать на стол.
Через несколько минут мужчины начали усаживаться на свои места, и Рейчел разложила яичницу-болтушку по тарелкам. Лорена вынула из духовки дымящееся блюдо с сосисками, и кухня наполнилась смехом и разговорами.
— Он не впустил меня сегодня утром в библиотеку, — тихо сообщила Лорена, проводя большим пальцем по краю горохового стручка. Стручок раскрылся, и семь кругленьких горошинок вывалились в миску, стоящую у нее на коленях. Пустой стручок был выброшен в ведро, а следующий подвергся той же процедуре.
Рейчел медленно повторила за Лореной все движения.
— Вот какая я неумелая, — сказала она.
— Я же делаю это всю жизнь, — ответила Лорена. — Бабушка научила меня, как лущить горох, когда мне было всего-то пять лет. Мы сидели с ней рядышком на веранде, она рассказывала мне всякие истории, а я следила за ее руками.
— У нас дома раньше была повариха, — сказала Рейчел, — так что я научилась готовить, лишь когда мы в фургоне поехали на Запад. Мама плохо себя чувствовала, и мне приходилось каждый день готовить на всю семью.
Лорена положила горошину в рот.
— Какой сладкий и нежный горох. Тебе его продал Конрад? — (Рейчел кивнула.) — Он пригласил тебя завтра на танцы?
— Да, но я отказалась.
— Какая жалость! Почему бы тебе не пойти с ним? Он — завидный жених. У него собственное дело, и он церковный староста.
Рейчел покачала головой.
— Сама не знаю почему. Я подумала, что если соглашусь, то ему придется так далеко за мной ехать.
— Уверена, что его это не остановило бы, — улыбнулась Лорена.
— Если она поедет на танцы, то со мной, — раздался голос Корда из проема кухонной двери.
— Ты собираешься на танцы, Корд? — спросила Лорена, бросив на Рейчел лукавый взгляд.
Корд засунул руки в карманы и, покачиваясь на каблуках, внимательно смотрел на молодых женщин, сидящих на задней веранде.
— Очень может быть.
Рейчел покраснела и, высыпав очищенный горох в миску Лорены, встала со стула.
— Я буду в огороде, — сказала она. — Если не выполоть сорняки, то пропадет вся помидорная рассада Конрада.
Она легко сбежала по ступенькам веранды и направилась к небольшому огороду, расположенному между домом и курятником.
— Почему ты ее до сих пор не пригласил, Корд? — спросила Лорена.
— Да какой из меня танцор, — пробурчал он.
— Не упусти ее. Иначе пожалеешь.
— Чтобы поухаживать за ней, мне танцы не нужны, — упрямо заявил он и спросил: — Как ты думаешь, она серьезно увлечена Конрадом?
Лорена улыбнулась, опустив глаза в миску с горохом.
— Уверена, что в округе найдется с десяток женщин, готовых на все ради Конрада Карсона. Чем Рейчел хуже их? — Подавив улыбку, Лорена посмотрела на Корда. — Карсон — завидная партия. Ей крупно повезет, если он сделает ей предложение.
Корд презрительно фыркнул.
— Повезет? Связать свою жизнь с худосочным лавочником в крахмальном воротничке?
— У тебя есть на примете кто-нибудь другой? — отвернувшись, спросила Лорена.
— Черт возьми, Лорена Клейпул, тебе это хорошо известно!
— Тогда предприми что-нибудь, а я пошла заканчивать уборку в библиотеке.
В шляпе набекрень Корд медленно отправился в огород. Он сразу увидел стройную фигурку Рейчел. Девушка, подобрав юбку, выпалывала сорняки. Взгляд Корда был прикован к ее изящным лодыжкам и икрам, выделявшимся на фоне нежной зелени. Работая в огороде, Рейчел сняла чулки и скинула туфли.
Он замер, наблюдая за ней. Вот она, как кающийся грешник, воздела очи к небу, прищурившись от солнца; а вот легкая улыбка осветила ее лицо, когда она увидела у себя над головой малиновку.
Господи! А что, если бы он ее не встретил и Рейчел Синклэр никогда не появилась в его жизни?
Рейчел с наслаждением наблюдала за закатом. Линия горизонта тянулась вдоль полей и лугов, иногда прерываясь рядом деревьев и струящимся ручьем. Все это стало для нее родным — начиная от огромного дома на ранчо и кончая дальними границами владений Корда. Кругом, куда ни взгляни, пасся скот — за исключением западных земель, которые оставались под паром на год. Там на луговине расцвел пестрый ковер маргариток и клевера.
