— Ну... да... но…
— Эта женщина так хотела убежать от меня, что готова была забыть о своих страхах. — Он покачал головой. — Этот вопрос постоянно крутится в моей голове, но посмотреть правде в лицо у меня не хватает духа. Даже сейчас.
— Но ты ведь отдашь ей яблоки?
— Нет. — Макс протянул ожерелье Лори.
— Нет? — поражение произнес Лори. — Что ты имеешь в виду? Это самое глупое, что я когда-либо слышал от тебя.
— Или самое умное. — Макс тяжело вздохнул. — Если я подарю это Пандоре, то я выиграю и у нее не будет другого выбора, кроме как выйти за меня замуж.
— Я думал, ты к этому и стремишься.
— Я тоже так думал. — Он помолчал. — Если я этого не сделаю, победит она.
— И получит право назвать тебе невесту! — Голос Лори звенел от негодования. — Ты прекрасно знаешь, что она выберет Синтию. Мою Синтию.
— Мисс Уитерли не имеет никаких обязательств, — мягко сказал Макс. — Она не участвует в пари и потому не обязана подчиняться решению Пандоры.
— Очень на это надеюсь, — прошептал Лори. — Но я все-таки не понимаю. Почти месяц ты бился как лев, чтобы получить Пандору. Почему ты останавливаешься теперь, когда до победы рукой подать?
— Подумай, Лори. Я же играл не совсем честно, понимаешь? Мои действия, так сказать, не отвечали духу игры. Больше половины очков достались мне просто так.
— Разве это так важно?
— Когда мы заключали нашу сделку, все, что я хотел, — это получить достойную жену, у которой была бы хоть капля мозгов. — Макс тщательно подбирал слова, пытаясь одновременно и сам разобраться в своих чувствах, и объяснить их другу. — Пандора отвечала всем моим требованиям. Меня не волновало, каких усилий потребует от меня победа. Было так увлекательно справляться с ее заданиями! Но потом я понял, что мне нужна не только ее рука, но и сердце. Ее любовь. Я желаю, чтобы она вышла за меня замуж не потому, что проиграла, — резко сказал Макс, — а потому, что хочет этого, что любит меня.
— Она же любит тебя.
— Ты в этом уверен? Она тебе это сама сказала?
— Ну, не так прямо, — протянул Лори, — но даже слепой увидит, что она тебя любит.
— Все, что я вижу, — это женщину, которая скорее согласится погибнуть, нежели выйти за меня замуж.
Макс кивнул на смятый листок, лежащий на столе рядом с графином.
— Это записка, которую она мне оставила. Она пишет, что наша игра была — как это она выразилась? — «восхитительно забавной», но теперь, когда она снова увидела тебя, в ней пробудились прежние чувства.
— Чепуха! — фыркнул Лори. — Хотя сейчас мы все же в лучших отношениях, чем были раньше.
— Это не имеет значения, я все равно не верю тому, что она говорит о тебе, — сказал Макс, сминая записку — Пандора также пишет, что давно решила не выходить замуж без любви, и поэтому она не может стать моей женой.
— Может быть, речь идет не о ее, а о твоей любви?
— Посмотрим. — Он бросил записку в камин. — Она победила в игре, так что сейчас все в ее руках.
Пламя принялось лизать край бумаги.
— Знаешь, она никогда не говорила о любви, когда каждый из нас излагал свои требования к супругу. И я, конечно, тоже. В то время это не имело значения. Я не думал, что любовь так важна для Шалуньи с Гросвенор-сквер, и уж, конечно, она не входила в планы распутника, негодника и чудовища.
Записку Пандоры охватил огонь. Языки пламени взметнулись вверх и опали, оставив только бесформенную кучку черного пепла, готовую рассыпаться от малейшего прикосновения.
— Странно, теперь, когда все почти кончено, это единственная вещь, которая имеет значение.
Пандора держала в руке записку, написанную хорошо знакомым твердым почерком.
Дорогая мисс Эффингтон!
Я признаю свое поражение. Завтра истекает срок игры, так что я заеду к вам в пять часов для того, чтобы узнать в вашем решении.
Пожалуйста, ответьте, удобно ли вам это время.
Искренне ваш,
Трент.
— Мисс Пандора?
Она оторвала взгляд от письма.
— Слуга, доставивший письмо, говорит, что ему приказано подождать ответа, — сказал Питерс.
— Скажи ему, что время меня устраивает.
— Хорошо. — Он замялся, будто желая что-то сказать, потом, кивнув, ушел…
Взгляд Пандоры вернулся к краткому посланию Макса.
