С другой стороны к Пандоре пробралась тетя Джорджина.
— Действительно, только посмотрите на него. Производит сильное впечатление, — она помедлила, — как ему удалось поймать ту серую скотинку.
Конечно, только поэтому он и взял ее на руки.
— Пандора, ты нас слышишь?
— Разумеется, — пробормотала Пандора, переводя взгляд с одной тетки на другую. На их лицах играла совершенно одинаковая довольная улыбка. Пандора нахмурилась. — Что вы сказали?
— Мы думаем, что граф настоящий герой, — весело заметила Джорджина.
— Словно из легенды, — закивала Абигайль, — он напомнил мне… Геракла.
— И мне, — согласилась Джорджина. — Особенно то, как он поймал ту скотинку.
Пандора прищурилась, глядя на теток. Внезапно она поняла причину их веселья.
— А вот и нет! — Она покачала головой. — Это слишком просто, чтобы считаться очередным подвигом.
— Чепуха! — возмутилась Джорджина. — Это должно считаться. Думаю, что и герцогиня согласится со мной.
— А я нет! — буркнула Пандора.
— Тем не менее, — Абигайль взмахом руки отмела все возражения, — граф получил седьмое очко.
— Неужели я единственная, кто не хочет сдаваться без борьбы? — Пандора окинула гневным взглядом одну тетку, потом другую. — Неужели его поддерживают все женщины нашей семьи?
Абигайль и Джорджина обменялись взглядом.
— Все, кроме твоей матери.
В голове Пандоры мгновенно мелькнул образ греческой чаши.
— Сомневаюсь.
— В любом случае она не стала ставить деньги на графа, — заметила Абигайль.
Пандора дала себе слово при первой же возможности поговорить с матерью.
— Поехали, Пандора, я умираю от голода. — Джорджина повернула лошадь к озеру.
— И я. Кроме того, надо сообщить графу Тренту, что он заработал себе еще очко, на тот случай, если он этого не заметил.
Пандора бросила взгляд на Макса, который нес Синтию.
— Думаю, он все замечает.
Она последовала за тетками, краем глаза продолжая наблюдать за Максом. Он всегда вел себя как джентльмен.
Герой. Его поведение по отношению к Синтии ничуть не тревожит ее, потому что оно ничего не означает.
И все же набранные Максом очки тревожили ее не так сильно, как вид Синтия на его руках.
— Я говорю. Макс, опусти ее или разреши мне самому ее нести. — В голосе идущего сзади Лори явно звучало раздражение. — Ты можешь вести этих проклятых лошадей, а я понесу мисс Уитерли.
— Спасибо за предложение, — Макс даже не сбавил шага, — но мне самому это нравится.
— Я могла бы пойти пешком, милорд, — с тяжелым вздохом сказала Синтия.
— Извините, мисс Уитерли. Я бы нарушил свой долг, если бы позволил вам идти. После всего, что случилось, вы едва держитесь на ногах.
— Возможно, но ведь мы с вами знаем настоящую причину, по которой вы отказываетесь отпустить меня?
Макс промолчал.
— Я бы сам мог нести ее, — вновь окликнул его Лори.
— Видите? Она смотрит на нас, — простонала Синтия. — Вы же знаете, что она может подумать. Почему вы хотите, чтобы она ревновала?
— Я не хочу этого, но глупо было бы не воспользоваться ситуацией. Подумайте, мисс Уитерли, что является причиной ревности?
— Думаю, вид своей лучшей подруги на руках у мужчины… — Синтия широко распахнула глаза. — Понимаю. Ревность — хороший знак.
— Очень хороший.
— Я хочу сказать, — раздраженно повысил голос Лори, что сам с удовольствием нес бы мисс Уитерли.
На лице Синтии появилась улыбка.
— Милорд, как вам кажется, в этих словах есть намек на ревность?
— Там гораздо больше, чем намек.
— Как интересно.
Макс, рассмеявшись, продолжил путь к озеру. Следует признать, что мисс Уитерли не слишком тяжела. Но ситуация была щекотливая, и он бы с удовольствием передал Синтию в руки Лори, если бы не опасался упустить возможность заставить Пандору ревновать.
Разумеется, он мог и ошибаться. Может быть, в ней говорит всего лишь оскорбленное самолюбие. Что еще ему необходимо сделать, чтобы узнать это наверняка?
