— Понять? Что понять? — Ее насторожил появившийся блеск в его глазах.
Трент в два шага пересек разделявшее их пространство.
Пандора быстро поднялась. Он был выше ее почти на голову, и его ясные серые глаза оценивающе смотрели на нее. Нет, ей совсем не нравился этот взгляд. У Пандоры заныло сердце. Он стоял намного ближе, чем предписывали приличия, и хотя она никогда раньше не обращала внимания на подобные глупости, сейчас это казалось ей весьма важным.
— Я горжусь своим умом, но сегодня я допустил оплошность. — Он взял ее за руку, поднес ко рту и легонько провел губами по запястью, найдя просвет между пуговками ее перчатки. У Пандоры перехватило дыхание. — Сейчас-то я все понял.
— И что же? — Почему она ничего не понимает? Она тоже гордилась своим умом, но в данный момент думала лишь о том, что серый — очень интригующий цвет мужских глаз.
— Разумеется, обычно дочь виконта выходит замуж, чтобы обеспечить себе будущее, но в Лондоне все знают, что ваш отец уже выделил вам значительную часть наследства и обеспечил содержание, которое позволяет вам быть столь независимой.
Он по-прежнему держал ее руку, и его большой палец описывал круги на ее ладони. По спине Пандоры пробежали мурашки.
— Говорят, именно в этом, причина вашей нелюбви к узам Гименея. Теперь же, когда с годами вероятность брака сильно уменьшилась, вы придумали себе другой план.
— Правда? — Что он делает с ее рукой? Почему он смотрит на нее как на что-то изысканное? Конечно, другие мужчины тоже смотрели на нее как-то особенно, но еще никогда ей это не казалось таким чувственным и явно нарушающим ее спокойствие.
— Моя дорогая, это же очевидно. — Он наклонился ближе. В его глазах зажегся непонятный огонек. Ее взгляд быстро скользнул вниз, к его полным губам.
— Очевидно? — как попугай повторила Пандора, а в голове вертелась лишь одна мысль: что она почувствует, когда эти губы коснутся ее губ?
— Вы решили двигаться, так сказать, иным курсом. И для этого вам нужен распутник, повеса, негодник и… Как вы еще называете меня?
— Чудовище. — Чудовище, с завораживающими серыми глазами.
— Да. Только такой мужчина согласится разрушить устои нашего общества и взять в любовницы внучку герцога.
Странное ощущение в груди мгновенно исчезло.
— В любовницы?!
— Ведь в этом смысл нашей встречи? Вы хотите предложить себя в наложницы. Должен признаться, я удивлен, но это, пожалуй, единственный разумный ответ. В конце концов, вы не можете выезжать в свет год за годом одна. — Трент пожал плечами. — А для незамужней, простите меня, независимой, женщины остается так мало возможностей. Никто в здравом уме не представит вас в роли гувернантки. Кроме того… — Он замолчал, словно говорить было уже не о чем.
Первым желанием Пандоры было как можно сильнее ударить этого ухмыляющегося наглеца. Ни один мужчина не предлагал ей такого. Может быть, она слишком часто была на грани, скандала, но она никогда не выходила за рамки того, что называется приличным поведением.
— Вашей любовницы… — Пандора медленно высвободила свою руку и отошла к окну, делая вид, что всерьез обдумывает его слова. Она обвела глазами комнату, задержав взгляд на одном из портретов. Исключительно приличный портрет исключительно приличного предка.
Здесь не было ничего необычного и ничего интересного. Салон в особняке Рокингхемов был таким же серым и лишенным индивидуальности, как и все в лондонском высшем свете или по крайней мере в той его части, что была открыта для молодой женщины из хорошей семьи. Все было великолепным, приличным, но удивительно скучным.
— И что конкретно я буду делать?
Она коротко глянула на лорда Трента, и его улыбка немного поблекла. Пандора еле сдерживала торжествующую улыбку. Как она и предполагала, граф играл с ней. Он пытался узнать, как далеко готова зайти Шалунья с Гросвенор-сквер.
— Что ж, о деталях мы могли бы договориться позже.
Неужели ей послышалась нотка сомнения в его голосе? Мужчина с его репутацией должен хорошо знать женщин. Актрис, дам полусвета, в конце концов вдов, которые наслаждаются свободой после смерти своих мужей. Естественно, он никак не ожидал, что дочь виконта серьезно воспримет его возмутительное предложение.
