Я вернулся из поездки в Вашингтон, где давно уже подготовил себе для интервью двух героев — эмигрантов первой волны эмиграции. Один из них — переводчик Президента Клинтона.
Посылаю железнодорожные билеты, — 128 долларов. Суточные мне платили на прошлой моей «службе» по двадцать пять долларов в день.
Вот как будто и все наши дела на сегодня. Еще раз благодарю за разворот в праздничном номере. Все очень эффектно. Спасибо!
Звонил Вашему сотруднику Гуревичу по поводу того, что ПАНОРАМА недостаточно распространяется в северном районе Манхэттена Вашингтон Хайтс. Я надеюсь привлечь своих прежних читателей к Вашей газете, но для этого надо, чтобы она тут продавалась.
Еще раз примите мои самые добрые пожелания Вам в наступившем году.
Ваш Марк Поповский
* * *
6/V-99
Дорогой Александр,
Обращаюсь к Вам по делу отнюдь не редакционно-журналистскому. Взываю к Вам как единственно близкому мне россиянину, обитающему на Западном побережье. Помогите, если можете.
Два года назад я вступил в переписку с приезжим из России парнем, уже 16 лет сидящим в американской тюрьме. Мать и отчим привезли его, когда парнишке не было и 17 лет. Тогда же мальчишка, лишенный, как он рассказывает, родительского внимания, связался с американскими уголовниками, перевозившими через мексиканскую границу наркотики. Когда их схватили, американцы свалили на «русского» всю вину и даже объявили его главой банды. В результате Олег получил ни много ни мало 37 лет тюрьмы. Мать (она уже умерла) отказалась от сына.
Сегодня Олег Пинский, 35 лет, совершенно одинок, у него нет ни родственников, ни друзей. Страдая от потери родного языка, он обратился с письмом в русскую газету. Я откликнулся, и возникла эта переписка, которая, как я понимаю, очень важна для Олега. Я чем могу стараюсь помочь ему: посылаю книги, подписываю его на газеты (в том числе на ПАНОРАМУ). <…>
Он откуда-то узнал, что существуют адвокаты, готовые вести дела, подобные вышеозначенному, без оплаты. По скудости своих пенсионных доходов я не могу предложить адвокату даже сотни долларов. Пишу Вам в надежде, что в Вашем окружении есть люди профессионально знакомые с Уголовным кодексом штата Калифорния. Может быть, среди этих людей действительно есть адвокаты, согласные вести подобные дела без оплаты. Ведь речь идет о том, чтобы спасти безнадежно изуродованную жизнь нашего соотечественника…
У меня, в результате переписки с Олегом Пинским, сложилось ощущение, что передо мной человек в общем порядочный и добрый. Я очень хотел бы помочь ему. Буду признателен Вам, дорогой Александр, если Вы найдете возможность проконсультироваться с калифорнийскими адвокатами и узнать, есть ли хоть какая-нибудь возможность помочь моему подопечному. Заранее благодарен Вам за любую попытку как-то разобраться в этой печальной истории.
На всякий случай даю адрес Олега Пинского:
Oleg Pinsky D-39655
PO Box 7500-D-9-210
Crescent City, CA 95531
Ваш М.Поповский
Николай Пушкарский
VI.2.87
Глубокоуважаемый Александр Борисович!
Позвольте поблагодарить Вас за помещение, даже в двух номерах «Панорамы», бесплатного объявления об Устн. Журнале 105 (Бальмонт). Это ценная поддержка моей работы на культурном поприще.
Затем, позвольте узнать: Вы ли являетесь автором книги «Беглый Рачихин» или это однофамилец? Если Вы, я с удовольствием поддержу Ваше издание и выпишу эту книгу.
Фамилия Половец была распространена в России довольно широко. Так, я знаю одного государственного деятеля XIX века с этой фамилией и с именем Александр. Но тот, кажется, Александрович, а не Борисович.
С искренним расположением Н. Пушкарский
* * *
22.91
Глубокоуважаемый Александр Борисович!
Вновь стучусь к Вам с просьбой о помещении объявления на страницах редактируемого Вами альманаха «Панорама» о 105-м номере Устного Журнала, посвященного поэту Конст. Дм. Бальмонту.
Политические представления его были крайне наивны. Окт-й переворот он встретил крайне враждебно и в 1918 г. выпустил даже книжку под названием: «Революционность или нет» (проза и стихи), доказывая, что истинная революционность не соединена с политическими убеждениями, всякий гений и настоящий талант — по самой природе своей революционны, т. к. ломают старое и создают новое. Вел себя Б. вполне лояльно и, как всегда, много работал. В марте 1920 г. он обратился к Луначарскому с просьбой получения заграничной командировки, которую и получил. Уехав с семьей, он остался в Париже, став эмигрантом. Т. к. Бальмонт не оправдал «доверия», то «советчики» не издавали его 52 года (!), а только в 1969 году в «Библиотеке Поэтов» издали часть его стихотворений, указав в примечании, что это 1/10 (!) его поэтического творчества.
