— Дело в том, — вновь заговорил Сигрен, — что я… неудачник. За какое бы дело ни взялся, никогда не могу добиться чего-нибудь стоящего. И вообще, со мной все время что-нибудь случается. Какие-то неприятности.
— Напрасно вы обобщаете, — возразил Бэрд. — Неприятности бывают у каждого. И, пожалуй, нет такого человека, у которого в жизни не было бы целых периодов сплошных неудач.
— Нет, — мрачно сказал Сигрен. — Это свыше. Такова уж моя судьба. И тут ничего нельзя поделать.
Это было сказано с такой зловещей убежденностью, что Бэрд содрогнулся.
— Глупости! — сказал он резко. — Глупости. Уж поверьте мне, я многое повидал в жизни и убедился: все зависит от самого человека. Все в наших собственных руках — и успехи, и неудачи.
— Возможно, у вас и есть основания так думать, — печально сказал Сигрен. — А мне так написано на роду. Это я знаю совершенно точно.
— Но как вы мэжете это знать? — воскликнул Бэрд. — Откуда?
— Видите ли, я об этом никогда никому не говорил. Даже жена не знает… Мне гадалка предсказала. Еще до того, как я поступил в институт.
— Странно, — удивился Бэрд. — Гадалки обычно предпочитают предсказывать что-либо, приятное. Иначе они рискуют потерять клиентуру.
— Это шарлатаны. А то была настоящая гадалка. Колдунья.
Бэрд ощутил зловещий холодок.
— Неужели вы всерьез верите в это? — спросил он, глядя Сигрену в глаза.
— Все, что она предсказала, исполнилось. К сожалению.
— А не кажется ли вам, что вы просто поддались внушению и это парализовало вашу волю?
Сигрен безнадежно махнул рукой и ничего не ответил.
Все же Бэрд решил не оставлять затронутой темы. Он не впервые имел дело с учеными и успел убедиться, что поступки этих людей, в особенности физиков, нередко определяются самыми отвлеченными соображениями чисто научного и философского характера. Поэтому, имея дело с учеными, комиссар никогда не упускал случая по возможности выяснить их жизненную философию. Это на многое проливало свет и нередко помогало понять подлинные пружины тех или иных событий.
Сейчас как раз представлялся удобный случай. К тому же, судя по высказываниям Сигрена, этот молодой физик был религиозным человеком. Комиссар хорошо знал, что если есть труп, то до тех пор, пока дело не расследовано до конца, никогда нельзя полностью сбрасывать со счета возможность убийства. Даже в тех случаях, когда подобная версия представляется маловероятной. А раз так, немаловажную роль могли играть и религиозные мотивы. За свою долгую практику Бэрду пришлось повидать немало жертв религиозного фанатизма.
— Простите, — начал Бэрд, — это несколько абстрактный вопрос, но уж поскольку у нас зашел такой разговор. У меня сложилось впечатление, — комиссар тщательно подбирал слова, — что вы допускаете существование бога?
Однако Сигрен не удивился.
— Допускаю, — сказал он. — Более того, я глубоко верю в его существование.
— Но как же? — замялся Бэрд.
— Вы, должно быть, хотите спросить, как это совместимо с физикой? Именно в физике можно прочитать буква за буквой всю картину божественного творения.
— Значит, вы всерьез допускаете, — переспросил Бэрд, — что все законы нашего мира сотворены некой божественной силой?
— Да, — подтвердил Сигрен. — Они определены богом. Его творческой силой. И не только законы, но и все события.
«Интересно, — отметил про себя комиссар. — Подобная философия может далеко завести. Ведь она, по существу, освобождает человека от моральной ответственности за свои поступки».
Бэрд с любопытством взглянул на Сигрена. Сам-то он всегда думал, что именно современная физика прямым путем ведет к безбожию. В действительности же все обстояло, видимо, гораздо сложнее. Однако сейчас комиссар решил на время оставить эту тему, чтобы при случае все же к ней вернуться.
— Скажите, господин Сигрен, — мягко спросил он — за эти семь лет вам приходилось решать какие-либо сложные задачи? Может быть, делать открытия?
Сигрен несколько помедлил с ответом:
— Браться за трудные задачи я просто не решался. А открытия? Ну какие же могут быть открытия, если я просто вычислял то, что мне поручали Хэксли или Девидс?
— А мне Хэксли говорил, — возразил Бэрд, — что подобные вычисления здесь главным образом выполняет Сойк.
