Двор короля шведского первый выехал из замка; в то же время должен был отправиться в Яблонную князь Карл, но в последнюю минуту он приказал своим людям подождать, пока уедет брат.
Князь епископ еще боролся с собой, следует ли ему перед отъездом проститься с королевой, или обойти это требование этикета. Приближенные не могли ничего сообщить ему, кроме того, что Ян Казимир, со своей стороны, исполнил этот долг вежливости.
Для князя Карла давно было ясно, что королева будет на стороне старшего брата; но ему казалось, что разрывать с нею явно по этому поводу либо выказывать свое раздражение было бы неполитично. И вот в последнюю минуту, когда нужно было садиться в экипаж, епископ послал к ксендзу Флери, с которым был в довольно хороших отношениях, спросить, может ли королева принять его. Запрос этот, посланный с придворным, долго оставался без ответа, но в конце концов Карлу сообщили, что королева ждет его.
Он предпочел бы получить отказ, но отступать было уже поздно. Это скучное свидание не могло иметь никаких последствий; оно было данью вежливости, которой епископ, со своей стороны, не хотел нарушать.
Он нашел королеву в обществе отца Флери и госпожи Дезессар в маленькой приемной. Королева встретила князя Карла с заученной улыбкой, всегда готовой для гостей, с никогда не покидавшим ее самообладанием.
Она держалась свободно, тогда как он был, видимо, смущен и пришиблен. Никогда не отличавшийся красноречием, он едва мог пробормотать несколько слов о неприятности уезжать из Варшавы.
— Ваша княжеская милость легко могла бы избавить себя от этой поездки, — смело ответила королева.
Князь Карл закусил губы и ответил почти с гневом:
— Да, но раз приглашенный и убежденный выступить кандидатом, я не могу и не хочу отступать. Эта корона будет теперь таким тяжким бременем, что обладание ей, как мученичество, никому не может быть поставлено в упрек. С моей стороны, могу заверить ваше королевское величество — это жертва для Речи Посполитой, в которой я родился и сыном которой себя чувствую. Всем известно, как я люблю тихую и уединенную жизнь, но в настоящее время не приходится думать о себе.
— Никто не оценит этой жертвы лучше меня, — вежливо отвечала королева, — так как я видела, какие неприятности приходилось терпеть покойному королю; да и в могиле ему не дают покоя. Клевета преследует его даже за гробом.
Князь Карл слушал, опустив глаза.
— Всего прискорбнее для меня то, — прибавил он, — что я вынужден буду выступать против брата, который после стольких опытов все еще не признает себя побежденным.
Мария Людвика отвечала только взглядом. Чтобы переменить разговор, она осведомилась о помещении в Яблонной и пожалела о его неудобстве.
Еще несколько равнодушных вопросов и ответов закончили эту тяжелую для обеих сторон беседу.
Королева проводила гостя до дверей, и за порогом князь Карл вздохнул вольнее.
Пока это происходило в замке, а сенаторы лениво съезжались на выборы, канцлер литовский князь Альбрехт и знатнейшие паны старались обдумать, как провести предстоящий сейм, чтобы избежать раздоров, поздних и бесполезных упреков и непоправимой потери времени. Многого нельзя было избежать; одни стремления приходилось уравновешивать и обессиливать другими.
Организовались уже группы, которые должны были поддерживать одни предложения, противодействовать другим; все, однако, сходились на том, что спешный выбор короля был главной задачей. Значительное большинство стояло за короля шведского, немногие расхваливали епископа за его порядок и хозяйственность и за отправку нескольких сот желнеров в Бар.
Не успели выпровоженные из Варшавы кандидаты устроиться в Непоренте и Яблонной, как к ним уже начали стекаться гости.
Князь Карл, обыкновенно экономный, должен был показать себя щедрым и гостеприимным, а Ян Казимир, у которого не хватало средств, не мог дать ему такого перевеса над собой. Крайне озабоченный этим, несмотря на старания Бутлера, он приехал в свою временную резиденцию, но тут впервые почувствовал поддержку невидимой руки, — чьей именно, нетрудно было догадаться. Помощь не исходила явно и открыто от королевы, но не могла исходить ни от кого другого.
