Хотя у Пархема было четыре брата, он после смерти любимой матери испытал гнетущее чувство боли и одиночества. Воспоминания о любящей заботе матери во время болезни приводили его в меланхолию и уныние. Когда мать говорила последние слова прощания перед смертью, она посмотрела на молодого Пархема и сказала: “Чарли, будь хорошим”. Там, в присутствии Божьем и его умирающей матери он поклялся встретить ее на небесах. Эти простые слова произвели на него глубокое впечатление. Говорили, что они повлияли на его дальнейшее решение отдать свою жизнь Богу. Отец Пархема позже женился еще раз на молодой женщине, Харриет Миллер, которую нежно любила и в которой нуждалась вся семья.
В возрасте девяти лет Пархем заболел воспалительным ревматизмом. В этом состоянии тело его как будто покрылось узлами. Когда болезнь, наконец, ушла, кожа его казалась прозрачной. Затем у мальчика появился солитер, и для лечения применялись такие сильные лекарства, что оболочка его желудка была разъедена и разрушена. Его невзгоды не прекращались, и лекарства задержали его рост на три года.
В этом же нежном возрасте девяти лет Пархем был призван к служению. Поскольку он и его братья в первые годы жизни посещали воскресную школу, Пархем рано узнал о Боге. Еще до своего обращения мальчик постоянно думал: “Горе мне, если я не буду проповедовать Евангелие”.
Он стал готовиться к Божьему призванию, изучая литературу. Канзас еще не был современным штатом с общедоступными библиотеками, но ему удалось собрать кроме Библии несколько исторических книг. Он нашел и другие пути подготовки себя к служению, выполняя различную случайную работу и помогая братьям. Работая пастухом с семейным стадом, Пархем часто проповедовал коровам воодушевляющие проповеди на различные темы, варьирующиеся от небес до ада.
Пронзительная молния
Пархем никогда не сожалел, что ему приходится так много учиться самому. Фактически это сработало ему на пользу. В прериях было мало церквей и проповедников, которые могли бы научить его, поэтому Пархем изучал Божье Слово самостоятельно и воспринимал его буквально. На его учении не отражались созданные людьми богословские доктрины, и для него не существовало традиций, из которых надо было вырываться. С раннего возраста до тринадцати лет Пархем слышал проповеди только двух проповедников. Именно на одном из этих собраний Пархем обратился.
Пархем верил, что в сердце обращенного должно произойти глубокое покаяние, но он не чувствовал в себе такого эмоционального переживания. Поэтому, хотя на собрании он думал, что получил спасение, по пути домой он начал сомневаться в своем обращении. Ему было так тяжело на душе, что он не мог молиться. Он заметил, что он напевает песню:
“Я прихожу ко кресту”, и дойдя до третьего куплета, Пархем сразу же получил уверенность в своем обращении. Позже он сказал об этом пережитом опыте: “С неба сверкнула молния ярче солнечного света, которая пронзила все фибры моего существа”. Отныне Пархем никогда не уклонялся от “Якоря” своего спасения.
Будешь ли ты проповедовать?
После столь яркого обращения Пархем служил учителем и работником воскресной школы. Он провел свое первое публичное собрание в возрасте пятнадцати лет с замечательными результатами. Он проповедовал короткое время и затем в возрасте шестнадцати лет поступил в Юго-западный колледж в Канзасе.
Когда Пархем поступил в колледж, у него было твердое намерение начать служение, но он стал замечать неуважение и общее презрение, с которыми мир относился к служителям. Он слышал разговоры о том, что служение связано с бедностью. Разочарованный этими рассказами, он обратил свой взор на другие профессии. Вскоре Пархем отверг свое призвание и начал отступать.
Вспоминая свое травмированное болезнями детство, Пархем решил, что медицина будет для него подходящим занятием. Поэтому он стал учиться на врача, Но его постоянно мучили воспоминания о своем обещании стать миссионером, и вскоре он заболел ревматической лихорадкой.
После нескольких месяцев страданий его посетил врач и объявил, что Пархем находится при смерти. Но месяцы, проведенные им в постели, заставили Пархема вспомнить слова, которые когда-то звенели в его ушах: “Будешь ли ты проповедовать? Будешь ли ты проповедовать?” Он снова был готов ответить на свое призвание, но не хотел жить в бедности, которая, казалось, была неизбежной для служителей в то время. Поэтому он воззвал к Богу: “Если Ты позволишь мне поехать куда-нибудь, в какое-то место, где мне не придется собирать пожертвования и выпрашивать на жизнь, я буду проповедовать”.
