- Я знаю, что ты не всегда был сидхе.
- Но я помню, когда он для меня был Мраком, и я боялся его так же, как и другие. Теперь он мой самый лучший друг и мой капитан, потому что тот, другой Дойл, был за столетия до твоего рождения.
Я смотрела на его лицо, и даже вокруг его темных очков можно было увидеть мягкость - частичку мягкости, которую он только позволил мне увидеть за прошедшие несколько недель. Я поняла, что как и сейчас, в сражениях Дойл будет стоять за его спиной и наоборот. Он отвлек меня от моего гнева, поставил себя на его пути, словно я была клинком, от которого следует спасать.
Я протянула ему руку, и он взял ее. Я перестала вытягивать свою руку у Дойла и просто держала их обоих.
- Ты прав. Вы оба правы. Я знала историю Дойла прежде, чем он пришел ко мне. Позвольте мне пробовать еще раз. - Я смотрела на Дойла, все еще удерживая руку Холода. - Ты не предлагаешь проверить нашу теорию на случайном фейри?
- Нет, но если честно, у меня нет другого способа проверки.
Я подумала и затем покачала головой.
- У меня тоже.
- Тогда, что нам нужно сделать? - Спросил Холод.
- Мы предупредим фей-крошек, а затем пойдем на пляж.
- Я думал, наш выходной закончился, - сказал Дойл.
- Когда ты не в силах ничего изменить, то просто продолжаешь свой день. Кроме того, все ждут нас на пляже. Мы можем поговорить об этой проблеме там так же, как и дома. Почему бы не позволить некоторым из нас наслаждаться песком и водой, в то время как остальные обсуждают убийство бессмертных?
- Очень практично, - сказал Дойл.
Я кивнула.
- Мы заедем в чайный магазин Фэеля по пути к пляжу.
- Фэель не по пути к пляжу, - заметил Дойл.
- Нет, но если мы обмолвимся там о феях-крошках, то новости разлетятся.
- Мы могли бы все рассказать Гилде, Крестной матери фей, - сказал Холод.
- Нет, она могла бы придержать эту информацию себе, а потом обвинить меня в том, что я не предупредила фей-крошек, потому что слишком много о себе думаю.
- Ты действительно думаешь, что она ненавидит тебя больше, чем она любит своих людей? - Спросил Холод.
- Она правила среди изгнанников фейри в Лос-Анджелесе. Низшие фейри обращались к ней, чтобы уладить споры. Теперь они приходят ко мне.
- Не все, - сказал Холод.
- Нет, но достаточно, чтобы она думала, что я пытаюсь отобрать у нее бизнес.
- Нам не нужен ее бизнес, даже часть, легального или нелегального, - сказал Дойл.
- Когда-то она была человеком, Дойл. Это делает ее небезопасной.
- Ее сила не дает ей чувствовать себя человеком, - сказал Холод и вздрогнул.
Я изучила его лицо.
- Тебе она не нравится.
- А тебе?
- Нет. - Сказала я, покачав головой.
- Всегда что-то искривляется в умах и телах людей, которых коснулась дикая магия волшебной страны, - сказал Дойл.
- Она получила возможность исполнить свое желание, - сказала я, - и она пожелала стать Кресной для фей, потому что не понимала, что у нас не существует такого.
- Она превратила себя во власть, с которой будут считаться в этом городе, - сказал Дойл.
- Ты проверял ее, не так ли?
- Она открыто угрожала тебе, если ты продолжишь пытаться переманивать ее людей. Я изучал крепость потенциального врага.
- И? - Спросила я.
- Она должна нас бояться, - сказал он, и его голос был похож на тот, когда он был только оружием, а не человеком для меня.
- Мы зайдем к Фэелю, а потом обсудим, что делать с Крестной. Если мы скажем ей, а она никого не предупредит, то это мы сможем сказать, что ее больше заботит ревность ко мне, чем ее собственные люди.
- Хитро, - сказал Дойл.
- Безжалостно, - сказал Холод.
- Это было бы безжалостно, если бы я не предупредила фей-крошек по другим каналам. Я не буду рисковать жизнями других ради дурацкой игры во власть.
- Для нее это не дурацкая игра, Мередит, - сказал Дойл. - Это вся власть, которую она когда-либо имела, или когда-либо будет иметь. Люди делают ужасные вещи, чтобы удержать полученную власть.
