В коридоре послышался шум, и я услышала мамин голос: «Привет!» Затем донеслось шуршание пакетов с продуктами из супермаркета.
— Привет, мама! — сказала я и неуклюже дала себя обнять. — Замёрзла?
Мама ехала на скутере, и её щёки были холодны, как ледышки.
— Ты опять учишься? — спросила мама, посмотрев на распечатки и тетради, разложенные на столе.
— Да так просто… — ответила я и почувствовала, что опять больно задела её. Мне стало ещё тяжелее. Маме доставило бы большую радость, если бы я рисовала, пила чай с чем-нибудь, читала бы какую-нибудь дурацкую книжку, бренчала бы на пианино, толком не умея играть… Как я это делала, когда была маленькой.
— Будешь столько сидеть за своими уроками — глаза испортишь! — сказала мама, убирая купленные продукты в холодильник.
«Не можешь придумать причину получше?!» — мысленно огрызнулась я.
После ужина мама несколько часов играла на пианино. В последнее время она часто это делает. По большей части те пьесы, которые я не знаю, но одно произведение, которое она играла много раз, я запомнила. Тихая, спокойная и нежная музыка.
Когда она играет, я смотрю на её профиль. Лицо прозрачное, сильное… Очень красивое!
На прошлой неделе у мамы был день рождения. Ей исполнился 41 год. Я подарила ей фоторамку и коробку конфет. Конечно, я выбрала её любимый шоколад фирмы «Ринц».
— Знаешь, мне многие дарят конфеты, — говорила она, и было видно, что ей очень приятно, — но эти конфеты даришь мне только ты!
Потом она обняла меня и сказала:
— Какая красивая у тебя спина!
Я поняла, что именно меня раздражает, и, не удержавшись, несмотря на её день рождения, сказала:
— Мам, не хвали больше мою спину!
— Почему нельзя хвалить? — удивлённо спросила мама.
Я запнулась и в конце концов промямлила:
— Да так просто…
Мама не продолжила расспросы.
Когда мама говорит, что у меня красивая спина, мне сразу начинает казаться, что она хвалит не меня, а папу; что, обнимая меня, она хочет обнять его.
— Ты тоже перестань отвечать своим «да так просто»! — сказала она. — Я думала и раньше сказать тебе об этом… Я не люблю, когда ты так мне отвечаешь!
Мне стало ужасно противно. Ведь то, о чём говорила я, и то, на что обратила внимание она, — совершенно разные вещи! Поэтому я не стала отвечать на её слова.
— Ты поняла?
Под напором её вопросов мне ещё больше хотелось молчать.
— Соко!
— Понимаешь, я не папа… Моя спина, может, и похожа на его спину, но она не его!
Она — моя!
Кажется, она ничего не поняла и ещё больше удивилась:
— Ты говоришь само собой разумеющиеся вещи!
— Ты говоришь, наш папа… Да его уже не существует! Его нет нигде! — Как только я сказала это, тут же пожалела о том, что начала говорить, но уже не могла остановиться. — Мама, ты пойми, всё, что с ним связано, это уже «в шкатулке». Ты же сама так мне всегда говорила… «Всё наше прошлое, всё, что мы пережили, всё это хранится в «шкатулке»!
Её лицо как будто окаменело… Как будто кто-то нажал кнопку паузы на видеомагнитофоне. Она как будто забыла, что есть голос, чувства, что нужно дышать…
Я проклинала себя.
Звуков фортепиано уже не слышно. Я и не заметила, как мама пришла на кухню. Я почувствовала запах кофе.
— Может, сделаешь перерыв? — сказала мама. В правой руке у неё чашка кофе, в левой — сигарета. — Если будешь заниматься без отдыха, работоспособность упадёт!
•
Когда я жила с Момои, я ради него научилась готовить многие блюда. Я готовила цукудани[39], делала соленья, сушила потрошённую рыбу на балконе… Момои нравилось, когда я хлопотала на кухне.
Я тогда не пользовалась косметикой. Не смотрела телевизор. Не общалась с теми немногими друзьями и родственниками, которые у меня были. Почти не выходила на улицу, за исключением коротких прогулок или походов в близлежащий магазин. Так было, когда я жила с Момои, так было до встречи с Ним.
Море весной кажется умиротворённым, оно тянется вдаль от самого окошка «Хару». Постоянные посетители по-прежнему приходят на обед или заходят вечером выпить пару рюмок и возвращаются домой.
— Будешь кофе? — спросила меня Сатико, я отрицательно качнула головой: не хочу ввязываться в разговоры. В прошлом году, когда возникла вся эта история со школой Соко, хозяева тоже так или иначе в ней участвовали, и теперь для меня «Хару» не такое уж приятное место работы. Сейчас четыре часа, и в баре ни одного посетителя.
