Я подумала: «Надо же, какой он прямодушный человек!» и вслух ответила: «Ещё не скоро. Надо подождать, пока пройдёт выпускной у Соко в школе». Ответив, я постаралась улыбнуться. Я знаю, как важно в нужный момент найти силы на улыбку. Улыбка была неоспоримым знаком того, что увольнение и переезд — вещи окончательно решённые… Был январь. В тот день в баре было мало клиентов, и после того, как бар закрылся, мы сразу стали переворачивать барные стулья за стойкой.
— Как жалко… У меня не станет такой добросовестной хостесс…
— Думаю, сразу найдётся какая-нибудь новенькая… — с уверенностью в голосе сказала я. Он не ответил. Потом, наконец, громко вздохнул.
— Н-да… я, пожалуй, некоторое время даже объявление о вакансии не смогу дать, — сказал он так, как будто речь шла о совсем посторонних людях. — Да и бар у меня не такой большой, чтобы нельзя было справиться одному…
Я смотрела на его профиль. Узкий разрез глаз, мелкие черты лица. Чёрная рубашка-поло с эмблемой…
— Куда вы собрались переезжать? — спросил он уже более оптимистичным голосом, который меня успокоил.
— В префектуру Канагава[18], — ответила я.
— Ясно… — коротко сказал хозяин и тоже улыбнулся.
Оказывается, реклама по знакомым — очень эффективная вещь!
У меня закончился утренний урок, а в обед я уже сидела в кафе на встрече с четырьмя женщинами, три из которых могли стать моими ученицами, поскольку хотели брать уроки музыки.
На вывеске кафе значились блюда южно-французской кухни. Очень уютный средиземноморский интерьер: стены, выкрашенные в тёплый жёлтый цвет, деревянные столы. За две тысячи иен[19] можно съесть довольно большой бизнес-ланч.
Во время обеда я всё время чувствовала себя неловко, поэтому не могла есть, и каждое блюдо оставалось почти нетронутым.
«Нодзима-сан, да вы почти не кушаете!» — заметила женщина, которая уже брала у меня уроки музыки. На вид ей можно дать лет 35. Она всегда хорошо следит за собой, особенно за причёской. Сегодня на ней была блузка с рукавами-воланами.
Эти женщины постоянно о чём-то болтали за столом. А в промежутках между разговорами много ели. Вокруг меня пахло духами. На бокалах вина остались отпечатки помады.
Я временами совсем выпадала из разговора. Только и делала, что курила. Мне казалось, что я села с ними за один стол по ошибке, и чувствовала себя не в своей тарелке. Со мной всегда так. Начиная со студенческих лет или даже раньше, со старших классов… Нет, скорее всего, такое состояние у меня возникало постоянно уже начиная с начальной школы…
Все три мои новые знакомые хотели брать у меня уроки музыки. При этом две из них когда-то в детстве учились играть на фортепиано. Все трое были замужем, а у двух были маленькие дети.
— Ой, не беспокойтесь, Нодзима-сан будет приезжать прямо к вам домой, — сказала женщина с рукавами-воланами.
— Я просто мечтаю когда-нибудь сыграть на пианино что-нибудь из Эрика Сати[20]… — сказала женщина в очках, которая занималась музыкой до девятого класса.
У меня закончились сигареты, я ёрзала на стуле и пила эспрессо.
— Целых три ученика?! — У Соко округлились глаза. — За один раз ты нашла сразу троих учеников?!
В воскресенье по утрам мы с Соко ходим на прогулку. После того, как мы сюда приехали, это вошло в привычку. Мы гуляем по улице вдоль жилых коттеджей минут тридцать.
— Значит, у нас денег прибавится! — добавила Соко.
Ей нравится один дом, в саду которого цветут лилии. Когда мы гуляем, то почти всегда проходим мимо, чтобы посмотреть на цветы. Это — маленький дом в традиционном японском стиле, во внутреннем дворике у входа густо растут лилии. Цветки крупные, белого цвета, стебли и листья — крепкие, сильные, поэтому кажется, что эти цветы — дикие, выросли как сорная трава.
— Денег если и прибавится, то совсем чуть-чуть, — сказала я в ответ.
На самом деле на преподавании фортепиано особенно не заработаешь.
Соко стала рассказывать мне про своих подружек.
— * * *-тян[21], помнишь, я про неё говорила, так вот, она сказала про тебя, что ты красивая. И ещё она говорит, что мы с тобой очень похожи.
Я не знала, о ком она говорит, и имени подружки толком не разобрала, но на всякий случай поддакнула. Судя по тону, с которым Соко рассказывала, она думала, что я знаю, о ком идёт речь, видимо потому, что про эту девочку она мне уже рассказывала.
