Ботанический заговор. Почему растения так важны для нас и как за ними ухаживать - страница 11
Но есть один тип тюльпанов, который вы никогда, ни при каких обстоятельствах не увидите на промышленных полях и цветочных смотрах: это «сломанный» тюльпан, или тюльпан, пораженный вирусом мозаики, вызывающим пестролепестность. Зато на картинах фламандцев вы наверняка видели именно его, а не один из тысяч здоровых сортов. Как так вышло? А вот как.
Тюльпан как ботанический вид был найден в долинах тянь-шаньских гор. Он был настолько красив, что ботаники и путешественники привезли нежный цветок в Турцию — его начали культивировать в Стамбуле еще в 1055 году. К XV веку цветов стало так много, что султан Османской империи Мехмед II нуждался в 920 садовниках, ухаживающих только за тюльпанами в его 12 садах.
С тех пор тюльпаны ценились очень высоко. В XVI веке ходила байка о незадачливом моряке, который, возвращаясь из дальних странствий с мешком диковинных луковиц, принял их за невиданный раньше сорт лука и съел с сэндвичем из селедки, за что был немедленно заключен под стражу и отправлен в тюрьму по прибытии в порт. Скорее всего, это был голландский порт. Дело в том, что Нидерланды и еще несколько стран испытывали серьезные демографические и социальные проблемы во время войны за независимость с Испанией. Вместе с этим в экономическом плане все было в порядке: порты Амстердама, Делфта и Харлема были полны судов и торговцев, что приносило стране бешеные деньги, несмотря на войну. Фактически у власти оказались городские олигархи, в то время как в остальных странах Европы действовало сильнейшее лобби землевладельцев и аристократов. Вместе с экономикой менялись культурные ценности и типы социального взаимодействия. Интерес к естественной истории, подпитываемый рассказами об экзотических странах, и легкий доступ к ним благодаря торговле — чем не оптимальные условия продажи редких растений? Поэтому когда ботаник Карл Клузиус, который завез тюльпаны в Голландию из их естественной среды обитания в Центральной Азии, открыл ботанический сад при Лейденском университете, тюльпан сразу стал его главным цветком и предметом желания всех состоятельных голландцев.
В 1576 году Клузиус первым описал симптомы вируса мозаики тюльпана. Эта болезнь, поражающая, к слову, и многие другие растения, например лилии, только у тюльпанов выглядит невероятно красиво. Вирусная инфекция заставляет пигменты в клетках лепестков изменяться и окрашивать их цветными полосками и «языками пламени». К сожалению, на этом вирусные преимущества заканчиваются: пораженные растения очень быстро увядают, дают меньше дочерних луковиц, которые в свою очередь мельче по размеру. Так что без должного ухода пораженный сорт может очень быстро исчезнуть. Прагматичным и расчетливым производителям это, конечно, невыгодно. Зато художники, возвышенные и поэтичные, оценили такие цветы по достоинству.
Собственно, эта мимолетность пораженных тюльпанов и породила настоящую манию в Голландии XVI века. «Это последний вздох красоты перед смертью», — говорит во многих своих интервью С. Эдвард Уолл, основатель и куратор общества Hortus Tulipus[6] в США, которое занимается коллекционированием и сохранением старых сортов тюльпанов, в том числе вирусных. Hortus Tulipus — последователи голландского Hortus Bulborum[7]. В Нидерландах сажать зараженные тюльпаны без специального разрешения запрещено законом: одна такая луковица может лишить крупного производителя всей прибыли за год и поставить под угрозу целое предприятие — а заодно и соседские лилии, например.
Потребовалось всего каких-то 60 лет с момента обнаружения вируса, чтобы бракованные и быстро увядающие цветы стали предметом культа. К 1636 году характерно полосатые красно-белые цветы стали так популярны, что их сметали по сумасшедшим ценам. За одну единственную луковицу можно было купить: 8 свиней, 4 быков, 12 толстых овец, 24 тонны пшеницы, 48 тонн ржи, два хогсхеда[8] вина, четыре барреля пива, 4 тысячи фунтов[9] масла, тысячу фунтов[10] сыра, серебряную чашку, набор одежды, кровать с матрасом и бельем и корабль. Имя этого тюльпана — ‘Semper Augustus’. Это был пик тюльпаномании, первого в мире, как утверждается, экономического мыльного пузыря — во многом надувшегося благодаря помешательству на полосатых видах. Лопнул он по понятным причинам: природа оказалась сильнее, и ‘Semper Augustus’ исчез как сорт.
